А.П.Паршев. ПОЧЕМУ РОССИЯ НЕ АМЕРИКА часть 4 (1/2)

ОТВЕТ ПЕТРОВИЧУ

В уже упоминавшейся книге профессора В.Андрианова есть такой, совершенно правильный вывод:

"...для России необходима смена экономической парадигмы...".

Если вам незнакомо это слово, то не подумайте, что это обидное прозвище нашей "элиты", вроде "камарильи" или "гоп-компании". Парадигма - это некая идея или теория, лежащая в основе научной дисциплины. Официальная парадигма западной экономической теории связана с понятием "эффективности". Считается, что если экономика и каждый из ее субъектов "эффективны", то есть прибыльны, то такая экономика наилучшим образом удовлетворяет потребности общества.

Для нас неприемлемость этой парадигмы в том, что ни одно из предприятий на нашей территории не может быть эффективно в "глобальном" понимании этого слова. Поэтому западная парадигма нас не касается.

Выбор западным обществом именно такой идеи не является выводом из каких-то "научных" посылок. Оно приняло такой критерий, не совсем даже потому, что он отвечает каким-то моральным установкам, а просто потому, что "он работает". В литературе принято объяснять, что критерий "эффективности" соответствует протестантской этике. "Богатство достигается постоянным трудом". Кто богат - тот богат, потому что трудолюбив, поэтому он избран Господом. Это аксиома, поэтому априорно подозревать кого-то в нечестивом обогащении - неприлично и греховно.

Я не буду спорить, лишь отмечу, что на самом деле западное общество руководствуется не только критерием эффективности. Точнее, по всему миру применяется он, а в собственно западных странах до сих пор применяется еще какой-то принцип, примерно соответствующий известному: "человек должен трудиться". Эти два принципа - не один и тот же, как можно подумать, а совершенно разные, разноуровневые. Критерию "эффективности" совершенно безразлична судьба "неэффективного" работника, но почти полная занятость трудоспособных на Западе объясняется применением второго принципа, иначе там сейчас было бы полно безработных. Второй принцип каким-то образом "обманывает" принцип "эффективности"! То есть, можно сказать, в западной парадигме участвует второй принцип, условно формулируемый как: "Своих не бить!". Как достигается его практическая реализация - загадка. Загадка также - который из принципов главнее.

Ну и добавлю еще третий принцип. Западные экономисты всегда имеют в виду ограниченность ресурсов. И все решения в экономике они рассматривают как их дележку. И если двое объединяются и делают что-то полезное для обоих, то, с точки зрения западных экономистов, эти двое отнимают что-то у третьего! "Что где-то прибавится, то где-то отнимется". В учебниках этот принцип иллюстрируется т. н. "кривыми Парето".

Так вот какой принцип должен лежать в основе нашей экономики? Какова должна быть эта самая "парадигма" и достаточно ли нам лишь одного основополагающего принципа, а не нескольких?

Вот фрагмент письма одного из моих читателей и фрагмент моего ответа ему:

"...рассуждая об экономике применительно к нашей стране, нельзя исходить лишь из экономических принципов, но следует исходить и из принципов патриотизма.

С уважением

Петрович, студент 1-го курса

P.S. Прошу прощения за то, что пишу очевидные вещи, да еще и в моем понимании искаженные, наверно, но есть ведь люди, которые и таких простых вещей не понимают."

Петрович!

...Проблема, затронутая в последней фразе письма ("не из экономических принципов, а из принципов патриотизма") - одна из самых серьезных. Что есть "экономические принципы" ?

В "Экономикс" - курсе экономики трех профессоров Массачусетского института, самым известным из которых является Стенли Фишер, говорится, что "экономика - это дисциплина, изучающая, каким образом общество с ограниченными ресурсами решает, что, как и для кого производить".

Здесь скрыто противоречие. Многие мыслители (не экономисты) едины в том, что не дело науки - определять для человечества цели. Этим занимается этика (мораль), а наука (в том числе и экономика) лишь говорит, достижимы ли эти цели и каким образом. То есть для кого производить - не экономика определяет. Экономика должна подсказать, как производить для того, для кого это нужно по мнению общества.

И не торопитесь говорить, что производство должно служить людям. А каким людям? Даже если ограничиться только своей страной, то только ли живущим ныне? А ни неродившихся еще детей рассчитывать или после нас хоть потоп? А на внуков? Правнуков? В каждом случае экономика выглядит совершенно по-разному. Одно дело, когда строишь дом для себя - и совсем другое дело, когда еще и для внуков. Во втором случае расход труда и материалов выше, а собственный комфорт - ниже, можешь им и не успеть насладиться. То ты должен растянуть имеющиеся месторождения на 100 лет, а то можешь промотать за 10. Все зависит от того, на какую перспективу ориентируешься.

Так на сколько лет рассчитывать?

Вообще-то принято считать, что перспектива - это, примерно, 50 лет. Это сейчас нормативный срок, на него ориентируются, когда строят промышленные здания и сооружения. Но вот при Сталине строили явно на более долгие сроки, чем 50 лет, а сооружения, построенные при Хрущеве, еле простояли 30 (пятиэтажки, мосты, эстакады). При Брежневе перспектива немного расширилась, а при правлении реформаторов, как легко оценить, все решения принимались исходя из срока в 10 лет.

При Брежневе создавались стратегические запасы и для внуков, и для правнуков, одних патронов заготовили на три Отечественных войны, а реформаторы все постарались спустить за пять лет. Видите, насколько общество непостоянно в своих планах? И экономика для каждой общественной ситуации -разная.

Иногда бывают и вынужденные ситуации, как у нас в конце 30-х годов, когда вообще нельзя было рассчитывать на какую-то перспективу, а приходилось каждый день производить оружия, сколько можно потому что завтра война, и если проиграешь, всем конец. В таких ситуациях все ресурсы тратятся, не считая.

А вот если бы мы жили в абсолютном мире, и никаких проблем бы не было, то самым правильным было бы рассчитывать на бесконечность. Тогда невозобновляемые ресурсы расходовать вообще нельзя, а только возобновляемые. Нефть и газ не трогай, только энергию рек, ветра и солнца, и древесину используй не больше прироста. Землю возделывай по Вильямсу - был у нас такой почвовед, впоследствии ошельмованный, который считал, что целью агротехники является повышение плодородия почвы, а не истощение ее монокультурой на продажу.

Видите, как непросто выработать правильную экономическую стратегию, даже если мы ограничиваемся интересами только нашей страны. А если кто-то принимает решения в интересах мирового сообщества, а не нашего народа? Тогда ведь экономика будет выглядеть совсем по-другому! Вот она и выглядит по-другому.

Поэтому ваша фраза правильна. Нельзя строить экономику, исходя из экономических принципов. Сама экономика себе задач не ставит. Надо экономику привлекать для достижения задач, поставленных обществом самому себе. Увы, задачи пока что ставятся не на базе принципа патриотизма, а исходя из какого-то другого принципа.

Этика, мораль, психология не просто влияют на экономику, сама экономика без них невозможна. Если предоставить решение экономических вопросов машине, то она скорее всего вместо кладбищ предложит строить комбинаты по производству мясо-костной муки. Экономика предлагает, как человеку удовлетворить свои потребности - а что такое "потребности"? Чистая психология!

Некоторые "безбашенные" или прикидывающиеся таковыми утверждают, что учитывать надо лишь "эффективность" экономики. Но это словоблудие - эффективность зависит и от поставленных целей. Например, кто-то считает свое оружие эффективным - но тот, по кому это оружие применяется, скорее всего, имеет свое представление об эффективности. Понятие "эффективность" - не абсолютное, а относительное, и зависит от того, кто эту эффективность оценивает".

(Замечу, что фраза о строительстве при Хрущеве была написана еще до обрушения станции "Сенная", построенной в 1962 году.)

Надо ли говорить, что парадигма нашей экономической науки должна как-то определять эффективность производства на нашей территории, а не вообще в мире? Либо у нас не будет экономики вообще, либо будет своя, в чем-то отличная от мировой. То есть, во-первых, наша основная парадигма должна отличаться от общемировой, и даже ей противостоять.

Во-вторых, наша основная идея должна быть воспринята обществом и элитой сознательно. Мы все должны будем понимать, что движущие силы и интересы субъектов нашей экономики должны быть другие, чем в мире. Общество должно понять, чего оно хочет в перспективе, и не пугаться обвинений в "неэффективности экономики"!

Ну и что, что мы потребляем энергии больше других? И что, нам этого надо стесняться? Совсем не потребляет только покойник. Я уж молчу, как потребляют американцы - хорошо потребляют, от всей души. Да еще и чужое.

Конечно, не всякое общество способно заботиться о чем-то, что произойдет не завтра. Возможно, дело в известной особенности, подмеченной кем-то из древних политологов, по-моему, Платоном. Характеризуя монархию - тогда это был единственный пример жестко централизованного государства - он говорил приблизительно следующее: управление при таком государственном устройстве наиболее эффективно, но у него есть существенный недостаток - граждане перестают воспринимать общественные проблемы как свои собственные.

Особенно это касается общественного строя СССР 50-80 гг., который воспитывал, пожалуй, даже иждивенческие настроения. Самый явный признак таких настроений - падение рождаемости. В традиционных обществах много детей заводят не только ради удовольствия: дети это гарантия старости. Когда не сможешь работать, благодаря детям проживешь лишних двадцать лет. В благополучных государствах развитая социальная сфера снимает эту проблему, и рождаемость снижается. Но есть опасность, которая реализовалась у нас. Многие вообще отказывались заводить детей, не заботясь о будущем. Расчет был на "пензию". А сейчас периодика полна требованиями повышать пенсии, но, даже если удастся отобрать общественное богатство у приватизаторов, все равно, для наполнения пенсий реальными товарами кто-то должен работать! То есть те, кто не заводил детей, рассчитывая на пенсию, на самом деле рассчитывал, что их будут обеспечивать чужие дети. Что произойдет с бездетными стариками при развале социальной сферы - вообще не хочется обсуждать. А такое в истории случалось!

Но действительный перелом в ситуации в стране наступит тогда, когда каждый человек задаст себе вопрос: "собираюсь я здесь оставаться или собираюсь уезжать?". Тут даже не важно, каким будет ответ, важно, чтобы был хоть какой-нибудь. Пусть даже человек будет гундеть, что он хочет ездить на "джипе", а не на "Запорожце". Но надо, чтобы он решил - здесь он собирается ездить или там?

Одна знакомая мне семья переехала в Южную Африку, продав отличную московскую квартиру за несколько десятков тысяч долларов и открыв там на эти деньги небольшую лавочку. Их я еще могу понять. Но не могу понять того, кто эту квартиру купил - "заработал" на эту квартиру он на вывозе из страны ресурсов (других состояний в стране нет), приближая тем самым катастрофу страны. Он-то кому продаст эту квартиру, когда все люди с деньгами побегут из страны?

Самая главная проблема именно в том, что слишком многие подсознательно никак не определятся, живут они здесь или уезжают. И тянется это десятками лет, то есть совершенно очевидно, что большая часть здесь живущих никуда не уедет. Так, значит, надо беспокоиться о том, чтобы в "этой стране" надолго хватило основных жизненных благ, а интересы мирового сообщества нас не должны волновать. Странно, что об этом приходится говорить, но ясности в мыслях, по моим наблюдениям, у многих нет.

Многие сами не уезжают, но почему-то думают, что их дети захотят уехать. Ну, захотят, ну и что?

Говорят и пишут, что одной из целей Запада является эвакуация наиболее деятельной молодежи перед всеобщей катастрофой. Боюсь, эти оптимисты слишком хорошо о Западе думают. Да и преуспела за период реформ наиболее криминализированная часть этой активной молодежи, а на Западе своих жуликов хватает. Не пустят, да и многих, кто уехал, вышлют. Разве что пустыню Негев осваивать - это пожалуйста. Один, что ли, Коротич лишился сейчас контракта в Америке? Думаю, и некоторые из известных олигархов, прибыв на Запад, с удивлением обнаружат себя в наручниках. Знаете ли вы, что значительная часть западноевропейской молодежи при возможности уехала бы в Америку? Америка гораздо богаче Европы, и, открой туда свободный доступ, не только вся Африка сразу оказалась бы в США. США умело защищаются от наплыва иммигрантов. Возможность легко влиться в американское общество иллюзия, созданная специально для нас с определенной целью.

Пока наше общество о будущем не думает, а без этого оно не будет поддерживать дальновидных политиков. Но, предположим, наше общество все-таки задумается, чего же оно хочет. Захочет ли оно продать все, что есть (см. табл.2) примерно за 40 лет и оставить своих детей ни с чем9 Ведь наши учтенные ресурсы примерно таковы. Кроме того, чем ближе к исчерпанию, тем добыча дороже. (Буквально в последний час перед сдачей рукописи я слышал заявление Рэма Вяхирева, главы Газпрома. Он официально заявил, что Россия через несколько лет столкнется с дефицитом газа. Вот вам и запасы на 80 лет)

Нет, такое разумное общество эту распродажу потребует остановить и будет требовать от правителей экономного расходования ресурсов.

А как проверить, заботится ли правитель о стране или только имитирует заботу9 Я думаю, что мы должны все-таки определить какие-то ориентиры.

Надо ли говорить, что наши государственные деятели не должны рассматривать варианты проживания своих потомков где-то, кроме как здесь? У меня большие сомнения вызывают правители, не видящие будущего своей семьи в России. Возможно, должен быть и закон на эту тему. Тогда их политика будет такова, чтобы знакомые и дорогие им люди - внуки и внучки - в зрелом возрасте не оказались в стране, переживающей катастрофу отсутствия ресурсов. Пусть в Америке такого закона нет, но у них и проблемы такой нет. По признанию С.Н.Хрущева, его мать заботилась, чтобы он учил английский язык еще в советские времена, и ее заботы не пропали - он живет теперь в США и даже получил американское гражданство. Не знаю, было ли это мечтой Никиты Сергеевича, но его супруги - несомненно. Очевидно, она планировала лучше, чем ее супруг.

Но тот временной период - по крайней мере пятьдесят лет - на который мы должны рассчитывать экономику, это только один параметр. Существенно важнее, чего мы хотим достичь?

Сразу, с порога, хочу отмести ту цель, что провозглашалась у нас десятками лет: "удовлетворение все возрастающих потребностей". Думаю, любой может назвать конкретных, знакомых ему людей, для удовлетворения потребностей которых будет маловато ресурсов средней по размерам страны. Цель экономики должна быть другая. Даже не так существенно, что она должна быть посильная - но она должна быть проверяемая. То есть если цель провозглашена, то все общество, по крайней мере, люди с правом голоса, должны иметь возможность проверить, достигается ли эта цель.

Видимо, потребление вообще нельзя выдвигать в качестве цели по разным причинам, моральным, практическим. Степень "удовлетворения", вообще говоря, не проверишь. Я не большой любитель ссылаться на западные реалии, но для многих они убедительнее любых доводов так вот на Западе их парадигма о потреблении ничего не говорит. Только об эффективности (прибыльности) производства!

Видимо, основной критерий "правильности" нашей экономики должен состоять в том, чтобы каждый человек мог при желании работать. Чтобы для этого были все необходимые условия - сырье, оборудование, возможность получения образования. Чтобы возможности каждого - использовались. И чтобы производилось не что-то "вообще", а то, что другие захотят приобрести. Если все будут работать и производить нужное, то, автоматически, и уровень жизни будет расти! Это надо подчеркнуть, потому что если предоставлять возможность всем делать только то, что они хотят - то такая экономика долго не проработает. Надо, чтобы каждый работник постоянно держал в уме простую мысль: купит ли кто-нибудь сделанное им?

А если этот критерий не будет выполняться? Тогда будет происходить потеря капитала, причем невосполнимая. Ведь из чего складываются нынешние потери нашей страны? Потери территорий и населения их - не потери. Они никуда не делись, и их население - не наша собственность. Да, жалко военных баз, но мало ли мест на Земле, где у нас их нет и не было? Возможно, что когда-нибудь в будущем какие-то из территорий к нам вернутся, история не кончилась двадцатым веком.

КАПИТАЛ

Из России утекает капитал. Сколько раз вы слышали и читали эту фразу, в том числе в этой книге? А что такое "капитал"?

Надо четко понимать, что капитал - это не только зелененькие бумажки. Капитал - это факторы производства - и сырье, и оборудование. Это и персонал, и квалификация персонала. Это энергия и помещения. А вот из долларов к капиталам относятся лишь те, на которые приобретаются факторы производства. Остальные доллары, те, которые расходуются на личное потребление - не капиталы.

Так что утечка капитала - это не только и не столько вывоз долларов "новыми русскими".

Мы терпим утечку капитала не в тот момент, когда доллары по фиктивным контрактам уходят за границу, а когда позволяем частным гражданам самим принимать решение, на что тратить валютную выручку от продажи общественного достояния. Вот в этот момент капитал и утекает! Продажа сырья, энергии, оборудования, выезд квалифицированных специалистов - вот это на самом деле безвозвратные потери капитала. Все это к нам уже не вернется.

Продав сырье, российский продавец получает доллары. Здесь имеется еще второй шанс остановить утечку капитала, заставив владельца этих долларов купить средства производства и поместить их в России. Но, как правило, этого не происходит. Доллары тратятся на товары потребления или уходят за границу.

Так что же должно быть в правильной экономике?

В правильной экономике не должно быть утечки факторов производства из страны. Всех факторов! В крайнем случае допустим лишь обмен одних факторов производства на другие!

Что препятствует правильной экономической стратегии?

Когда решение принимает более мелкий субъект (лицо или фирма), то он находится под давлением большей выгодности мировой экономики, и решение получается в его пользу, но не в пользу российской экономики. Поэтому в правильной экономике все решения по перемещению капитала наше общество должно в идеале принимать в обстановке "круговой поруки", хотя это и неудобно.

Конечно, и просто непроизводительная трата ресурсов - также утечка капитала, "утечка в никуда".

Все эти потери в "правильной" экономике терпеть нельзя.

Но мы несем сейчас самые тяжелые потери вот в чем: вся человеческая цивилизация создана из природных ресурсов трудом. И если человек один день хотел и мог трудиться, а экономика не предоставила ему такой возможности - то земная цивилизация потеряла один человеко-день, потеряла безвозвратно. Заменить его, возместить - уже нельзя. Вот где самые тяжелые потери из-за "реформ" - мы потеряли плоды труда целого поколения. Молодой парень, сидящий целый день за прилавком со жвачками, и сам этому не рад. Он мог что-то сделать, но ему этого не дали. И мы все должны переживать эту ситуацию еще сильнее. Потерял не только парень, потеряли все мы.

М.М. Голанский, о котором я упоминал, эмоционально говорит о том, что "глобальная экономика" останавливает производство в "неэффективных странах", рассматривая его как зряшную трату сырьевых и человеческих ресурсов. Это не точно - сырье и многие другие виды капитала западное общество порой из "отсталых" стран забирает, но ему дела нет до человеческих ресурсов! Вообще субъекты западной экономики живут, как колония бактерий, никаких моральных оценок они не используют, по крайней мере в "третьем мире". Поэтому растрата "человеческих ресурсов" в "отсталых" странах, влившихся в "мировую экономику", на самом деле гораздо сильнее, чем до того, когда эти страны были изолированы. В изолированных от мирового рынка странах человек что-то, хоть и "неэффективно",создает, но после прихода туда глобализма, в зависимости от условий, он либо начинает работать "эффективнее", либо выключается из товарного производства вообще, выкидывается в натуральное хозяйство.

Бывает ли так, что люди могут и хотят трудиться, но не имеют для этого возможности? Сколько угодно. Для труда нужны другие виды капитала, и их порой нет. Чем дальше, тем ситуация у нас в стране напоминает ситуацию в Китае 19-го и начала 20 века. Вспоминаю эпизод из мемуаров одного европейца, жившего там в 20-х годах. На улицах продавались сувениры - скорлупки грецких орехов, изукрашенные тончайшей, высокохудожественной резьбой. Почему ценнейший труд тратился на такой бросовый материал? А не было некоторых видов капитала! Серебро, нефрит, слоновая кость ушли из Китая, как и другие виды сырья, на Запад за опиум и соль. Соль, к тому же, была своя, китайская, но монополизирована европейцами!

Вот поэтому главный критерий правильности экономики - все ли граждане заняты добровольным производительным трудом? Есть ли у них все для этого необходимое? Сырье, оборудование, энергия, квалификация? Ведь производить надо не лишь бы что-то производить, а современное и полезное!

Если слишком много не по своей воле безработных, или занятость смещается сверх меры в непроизводительную сферу (разнос фломастеров по электричкам - крайне непроизводителен), то правители должны быть сменены и, возможно, наказаны, но главное, должна быть изменена политика.

Как добиться того, чтобы труд был не только производительным, но и полезным для других - другой вопрос, очень важный. Может быть, в будущем придется использовать и "западную парадигму" - но без выхода за пределы российского рынка. Я не могу утверждать, что так же хорошо понимаю перспективу, как текущую ситуацию, но не мне одному и решать, что делать.

Но запомним это: в основе нашей экономики должен лежать принцип максимального использования ценнейшего ресурса - человеческого труда. О том, что для этого нужно, поговорим позднее, сейчас чуть-чуть вернемся к дискуссиям 80-х годов.

Нужен ли в России рынок?

ВТОРОЙ ОТВЕТ ПЕТРОВИЧУ

Приведу второй фрагмент того же письма и моего ответа на него:

"... мой собеседник сделал потрясающий вывод: рыночная экономика хороша тем, что регуляция в ней осуществляется теми же методами, что и в природе ("выживает сильнейший"), а раз эта система "близка" природе, то и справедлива и является наилучшей. Я возразил: если бы человек подчинялся природе, а не пытался бы приспособить ее для себя, то мы и сейчас жили бы в пещерах (если жили бы)".

"Петрович!

Вторая проблема, затронутая в письме - истоки рыночной экономики.

Сначала насчет близости к природе. У нас в компании, в молодости, когда о ком-то говорили, что он "близок к природе", то имелось в виду, что он "от природы недалек".

Уверены ли вы с вашим другом, что в природе выживает сильнейший? Для бактерий это так. А уже для птиц и млекопитающих, кроме самых примитивных, это вовсе не так. Почти нет животных, которым не были бы свойственны те или другие формы общежития - в стае, стаде, группе. Вопреки тому, что иногда думают, стая дает возможность выжить покалеченному собрату, и иногда даже распространяет принципы взаимопомощи на другие виды - я как-то видел редкие кадры, как бегемот отбил антилопу у крокодила. Маугли - не вымысел. Слабый, но в стае - выживает, а сильный, но неуживчивый - погибает.

Попробуйте отобрать у собаки еду! Но у меня был случай как-то раз я приболел, и мой пес принес мне на подушку свою кость.

Все домашние животные - от природы коллективисты, даже домашние кошки. Они происходят от нубийской кошки, которая легко приручается, а очень похожая европейская лесная кошка - к общежитию с человеком непригодна. А почему? Лесная - по жизни индивидуалистка, а нубийская живет в норах небольшими коллективами.

По своим моральным качествам собака гораздо ближе к человеку, чем волк, но не из-за тысячелетней близости - она и одомашнена была именно потому, что психологически совместима, а волка человек так и не приручил.

Вся взаимопомощь в стае построена на принципе посильной взаимности. Я читал мемуары одного нашего полярника, по-моему, Федорова, в которых он много пишет о ездовых собаках - у него было время за ними наблюдать. В стае собак на зимовках были сложные отношения, и бывали случаи, когда всей стаей они разрывали какую-либо одну. Случаи для невнимательного человека необъяснимые, но Федоров заметил, что всегда эти "казни" были за дело - жертва была или вороватая, или беспричинно агрессивная, или даже просто ленивая - не тянет лямку, как все.

То есть это у нас в биологии - ты мне спину почесал, я тебе. Но если ты раз попользовался и не возместил, два - то иди-ка ты, милый друг, куда подальше!

То есть тот индивид, который получает блага, должен отдать столько же, и стая за этим следит. Нельзя пускать дело на самотек если возврат товаров и услуг не будет контролироваться со стороны, то ленивые или бестолковые индивиды разрушат "внутренний рынок стаи". Как легко догадаться, этот принцип общественного контроля ставит предел увеличению стаи - начиная с определенной численности контроль всех за каждым становится невозможным, и рано или поздно это отражается на качестве обмена.

Так что вы верно говорите, что "рыночная система близка к природе", потому что некоторые основы рынка коренятся даже в биологической природе человека. Это естественно для человека - предложить что-то, ценное для другого, и ожидать, что тот что-то даст взамен. Даже если этот "тот" - собака.

Но вот только не надо путать рынок, то есть обмен вещами и услугами, и борьбу за существование, естественный отбор. И цель рынка - не в селекции, не в "выживании сильнейшего", а во взаимопомощи, в обмене плодами труда. И то чувство неловкости, которое возникает, когда не можешь отплатить за услугу, возможно, вполне инстинктивно. Наша идеология в недавние годы не любила подчеркивать родство психики животных с человеческой, но ведь и многие потребности, на удовлетворении которых базируются целые сектора рынка, являются вполне биологическими. Это человеческий шовинизм - считать, что мы так уж далеко ушли от животных. Многое у нас общее, и не только красная кровь.

Конечно, неумение существовать в рынке снижает шансы индивида на выживание, как и другие дефекты поведения. Но отбора в рынке нет, он не для этого создавался, он от других механизмов произошел.

Конечно, человеческий рынок более сложен, чем обмен услугами в собачьей стае, но даже некоторые его механизмы могут осваивать не только люди.

Так, наиболее высокоорганизованные животные могут даже понять, что для других представляют ценность вещи, им самим не нужные. Вот пример: вокруг одного из храмов в Южной Индии живет стая священных обезьян, которая является туристической достопримечательностью. Тамошние макаки выпрашивают подачки у туристов, но не едой, а деньгами. Они разбираются в сравнительной ценности монет, а незадачливых шутников, дающих им монетку, не имеющую хождения, обезьяны могут и покусать. Обезьяны покупают то, что им надо - ну там, бананы, газету "МК" - у торговцев вокруг храма, освоивших вот такой экзотический рынок. Так как кроме ценности мелких монет эти макаки больше ничего в валютно-финансовой сфере не понимают, то их смело можно считать непосредственными предками "школы монетаристов".

Независим ли современный рынок от общества? Иногда даже говорят, что сначала возник рынок, а потом уже все остальные институты человеческого общества - община, государство. Так ли это?

Вот представьте себе ситуацию. Вы идете по переулку, а там бабуля с прилавка продает яблоки. Почему вы не просто берете яблоко, а платите за него? Ведь бабуля ничего вам сделать не сможет, даже если догонит?

А очень просто. Есть милиция, суд и тюрьма, и каждый человек принимает участие в рыночных отношениях, подсознательно учитывая существование этих государственных институтов. Кто не хочет или неспособен их учитывать, рано или поздно с ними знакомится, если государство цивилизованное. Вот поэтому государство первично, а нынешний, современный рынок - вторичен, и все разговоры о независимости рынка от государственного регулирования - глупости.

Кстати, когда говорят, что где-то люди цивилизованы и так, без жестоких наказаний, надо просто посмотреть повнимательней на историю такого общества. Да, англичане законопослушны, а лондонские "бобби" дежурят без оружия и дубинок, как у нас милиционеры когда-то. Но чудес не бывает. Просто в Англии триста лет подряд вешали за кражу носового платка, разве не отразилось это на "ментальности", извините за выражение, англичан?

Тут можно несколько вольно процитировать умнейшего нашего писателя-мариниста А.Б.Снисаренко, пишущего на исторические темы:

"Первые купцы, в гомеровские времена, были одновременно пиратами и бандитами. Подплывая к поселению какой-нибудь прибрежной общины, они мучительно соображали, оценивая соотношение сил. От этого зависела программа действии, что делать - налететь и ограбить или торговать? И местные, глядя на подплывающий корабль, решали в уме такую же экономическую задачу.

Торговля же с чужаками была делом рискованным. Не редкость были случаи, когда, усыпив бдительность местных несколькими сеансами мирной торговли, "купцы" захватывали столпившихся у кораблей женщин и отчаливали, за считанные минуты в десятки раз повысив рентабельность торговой экспедиции.

Зачастую в те времена чужеземца на всякий случай сразу убивали, это была единственная и очень действенная защита от коварства морских разбойников".

Какой рынок был тогда возможен? Только обмен между соседними общинами, поскольку соседи хоть и не любили друг друга, но знали, что от кого ожидать. Не было государств с их полицией и судами, зато существовало межобщинное право, регулировавшее отношения с помощью известных стандартных приемов вроде кровной мести. В этих условиях был еще не рынок, а обмен - пленницу на меч, шкуру медведя на пару овец, меру репы - на меру ячменя.

А первые государства, взимая некоторую мзду, обеспечивали для всех участников торговых операций общие и понятные "правила игры", и в конце концов именно эта форма рынка, а не гомеровская, привилась. Очень многие известные города возникли именно как укрепленные, безопасные рынки под патронажем местного авторитета (царька), а не как племенные убежища на случай войны. Тогда и появились предпосылки для настоящего рынка.

Так что рынок - это не борьба индивида с индивидом за существование. Голливудские герои - красивые, сильные и агрессивные индивидуалисты - вымерли миллионы лет назад, еще на стадии пресмыкающихся. Их нет в природе. Остались связанные взаимной защитой стаи, соединенные взаимопомощью общины, скрепленные внутренним рынком государства.

А теперь о справедливости рынка. Справедлив ли рынок? Да, рынок справедлив.

Человеку, да и любому существу, несмотря на весь стихийный коллективизм, присуще чувство, что он дает много, а получает мало. Ты можешь считать, что отдал достаточно, не меньше, чем взял, но так ли это? Как подтверждается справедливость обмена в коллективе, где нет рынка? Только мнением коллектива.

В стае зверей обмен услугами был не одномоментным, то есть если тебя защитили, то ты не в тот же момент должен был отдать долг, а когда надо будет. Если ты долгом сманкировал, то вокруг тебя начинало нарастать напряжение.

В условиях обмена товарами обмен считался справедливым, когда он происходил без принуждения, и его участники были удовлетворены. Мне нужна была шкурка лисы, и я согласен отдать сто мер ячменя. Для каждого обмена меру устанавливали потребности сторон.

И в обмене между людьми, благодаря наличию языка и чувства времени, был вполне возможен разнесенный по времени обмен - я даю тебе сейчас, а ты отдашь мне потом. Но такой обмен был ограничен кругом знакомых и доверявших друг другу людей - общиной.

А если меняешься с незнакомым, а он говорит, что отдаст потом, так верить или нет? А обмен выгодный, жалко упускать! Но человек все-таки существо более-менее разумное, и смог найти выход. Для случая людей малознакомых мог помочь делу материальный залог - какая-нибудь вещь, вообще ценная, но не нужная в данный момент ни продавцу товара, ни покупателю. Так появились деньги. В качестве денег выступали вещи ценные, небольшие и ликвидные, то есть такие, которые легко было поменять. Это были бронзовые или железные заготовки ножей, бусы, золото и серебро. У славян была единица "плат" кусок ткани, от него произошло слово "платить".

Монеты вообще первоначально были, видимо, заготовками бус - во всяком случае у склонных к традициям китайцев деньги долго делались в виде монет с дырочками. Но в некоторых провинциях Китая деньги были в виде бронзовых ножичков, да и иероглиф "деньги" содержит, по-моему, значок в виде ножика. Так было. потому что сам материал значения не имел, важно было, чтобы он имел широкую полезность. И древнегреческая монета "обол" первоначально была железным прутком заготовкой ножа, а 6 штук их называлась "драхмой" - "горстью" по-гречески. Железный пруток был не менее ходовой вещью, чем золотая бусина, и потребность в железе гарантировала, что этот пруток у вас в любом месте возьмут. Понятно, чем гарантируется и ценность мешка зерна.

Чем обеспечивается само золото? Дело ведь не только в его редкости. Редких и уникальных минералов в мире много! Золото, видимо, должно быть обеспечено какой-то самостоятельной ценностью, которое в нем заключено. Причем ценностью, очевидной для всех.

Кто или что гарантирует ценность золота7 Ценность не в предмете, а в отношении к нему со стороны людей. Зачем золото на необитаемом острове? В человеческом же обществе золото вполне обеспечено страстью женщины к украшениям и страстью мужчины к женщине. Поэтому золото и стало универсальным обменным товаром еще до потопа - везде, где есть человек - мужчина или женщина - путник мог выменять на золото еду, одежду, ночлег и другие услуги. То есть человеку важна не самостоятельная цена платежного средства (вполне возможно, что железный пруток в данный момент ни торговцу, ни покупателю не нужен), но важна гарантия, что он всегда это платежное средство может поменять на жизненные блага. Так единая обменная мера появилась из неодномоментного обмена между незнакомцами.

Но у денег появилось одно побочное качество - оказалось, что с их помощью можно разносить сделки по месту и времени, и, самое главное, заочно оценивать выгодность обмена самых разных предметов, что дало резкий импульс торговле. Конечно, внутри регионов (рынков), где действовали хотя бы сравнимые денежные системы. Но и между разными рынками был возможен обмен, и помогали в этом менялы весьма распространенная в древности профессия.

Так вот рынок, Петрович, справедлив. Ты сделал какую-то вещь, и считаешь, что по полезности для общества она соответствует ведру пшеницы, а покупатели не дают и полведра. И никакие твои убеждения, что ты затратил на ее изготовление массу сил и энергии, никого не убедят. Значит, твой труд, с точки зрения других людей, оказался мартышкиным трудом. А как еще измерить заслуги человека перед обществом? Только оценкой других людей. А оценка объективна, без круговой поруки и взаимного захваливания, когда оценивающим приходится жертвовать чем-то для себя ценным. Если согласен за чье-то изделие отдать плоды своего труда, тогда оно действительно полезно.

Вот посмотрите на ситуацию: некто закупает картину для музея, тратя чужие (государственные) деньги и покупая вещь не для себя. Так и тратились миллионы на что-то, по художественной ценности сравнимое с ... молчу, молчу. Когда книги выпускались, не обращая внимания на то, будет ли кто-нибудь их читать, то в результате было выращено целое поколение литераторов, чьи творения совершенно непригодны для чтения.

Оценка труда рынком - самая справедливая оценка. Альтернатива рыночной оценке только одна - если все общество будет оценивать труды каждого человека - дает ли он столько же, сколько берет у общества, или же обмен неравноценен. А как это сделать в рамках общества, состоящего из тысяч и миллионов граждан? Даже если для всех видов деятельности разработать научные нормативы производительности, где гарантия, что произведены будут нужные в данный момент вещи? Труд-то бывает, повторюсь, и мартышкин - все вспотели, а результат никому не нужен. Труд должен быть умным, а умный труд - это когда что-то делают, имея в виду интерес потребителя. Так вот пока объективной оценки умного труда человека всем обществом не придумано, все идеи об отмене рынка - архиблагоглупости.

Лишь если производятся такие блага, которые нельзя продать конкретному человеку - например, обороноспособность, то нельзя применять рыночные принципы, тут приходится государству собирать налоги. А вот оплачивать за счет налогов то, что потом потребляют конкретные люди - неправильно. Всякие там бесплатные квартиры и путевки в дом отдыха были чреваты злоупотреблениями - некто, не платя, ими пользовался, а некто - нет, и учесть было нельзя. Деньги ведь полезны еще и этим - можно посчитать, сколько каждый тратил! Ведь бывало, что на кого-то расходовались огромные общественные ресурсы, но численно они никак не учитывались.

Но, конечно, рынок справедлив только тогда, когда покупаешь и продаешь без принуждения. Когда тебя не пускают на рынок, когда о цене тебе приходится договариваться с кем-то, кроме покупателя это уже не рынок. К сожалению, в этом-то и проблема: современный "свободный рынок" теряет те качества, которые делали его свободным. Принуждения быть не должно, но селянин может хоть год не продавать свои продукты, а горожанин должен есть каждый день. Это принуждение, хотя и неявное. Бывают и ситуации, когда средства обмена, принятые на данном рынке, по каким-то законам скапливаются у небольшой группы людей, и рынок парализуется - все хотят друг для друга работать, но не могут! Это тоже принуждение, принуждение к безделью.

Дело-то в том, Петрович, что современный "мировой рынок" большую часть истинно рыночных свойств потерял, а, кроме того, конкретно для нас он еще и смертельно опасен. Но основной принцип рынка для нас жизненно необходим: "делай то, ради чего другие захотят что-то делать для тебя". Экономика нашей страны лишь тогда будет нормальной, когда каждый субъект ее будет вынужден руководствоваться этим принципом, когда он не получит денег никак иначе, кроме как сделав что-то нужное другим".

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДА

Читатель, возможно, уже начал ощущать какое-то внутреннее неудобство. Книга, как оказалось, имеет какое-то отношение к экономике... а где же "производительность труда"? Что это за рассуждения, если не провозглашена анафема "низкой производительности труда российского рабочего", с чего обычно начинаются и чем заканчиваются труды российских политиков и ученых?

Признаюсь - я отношусь к этому понятию без должного пиетета (уважения). Я не очень доверяю принятым оценкам и методам измерения этой величины.

Возможно, дело в личном опыте. Я работал на сборочном конвейере - это тяжелый труд, дальше интенсифицировать его уже некуда. Когда для того, чтобы, извините, сбегать на пять минут в туалет, надо посвистеть мастеру - мысль о том, что у американцев производительность труда в десятки раз выше - как-то отвергается сознанием.

И не рассказывайте друг другу, ради Бога, о роботизированных линиях. Я, конечно, не большой специалист, хотя писал диплом как раз по специальности "Роботы и манипуляторы", но знаю, что единственный роботизированный цех сборки кузовов фирмы "Ниссан" так и остался единственным в Японии, для съемок фильмов и показа президентам и премьер-министрам слаборазвитых стран. Японцы обнаружили, что корейцы и узбеки гораздо лучше, дешевле и надежнее роботов. У роботов масса ограничений при их использовании, и, если учесть затраты на изготовление самих роботов, то производительность труда поднимается ими не так уж сильно. Не подумайте, что я хулю саму идею автоматизации, но польза роботов и автоматов заметна не всегда и лишь в действительно массовых производствах, когда продукция идет не тысячами, а миллионами единиц. А на Западе нет таких массовых производств, какие были у нас.

Не могу не рассказать одну историю: один мой знакомый как-то поехал в командировку в Японию, на неделю, и прожил там из-за своей дотошности три лишних месяца. Мы заказали там какой-то уникальный испытательный стенд, и этот инженер ездил его принимать. Оказалось, и японцы могут смухлевать - пытались сдать стенд с отступлениями от согласованных характеристик. Пока они устраняли замеченные недостатки, у инженера было время поболтаться по заводу. По его наблюдениям, настоящие, не показные производства в Японии ничем не отличаются от наших, особенно если к лицам не приглядываться. И бардак встречается, и грязь, и одеты рабочие так же, только пьянства на производстве нет (у японцев другая физиологическая реакция на алкоголь, они, как и турки, в нетрезвом состоянии к работе неспособны). Кстати, есть и стенды передовиков производства. В общем, не так уж сильно мы от них отличаемся.

Вернемся к "производительности труда". Почему мы о ней не говорим в этой книге? Потому что производительность труда в конкретном производстве - это расход рабочей силы на производство единицы продукции, то есть издержки лишь одного фактора производства, лишь одного ресурса. Но ресурсов-то много! Мыто насчитали пять групп! Почему же они не учитываются при анализе теми, кто "уперся рогом" в производительность труда?

Ну, предположим, мы добьемся превышения среднезападной производительности труда. Но победим ли мы в этом случае в глобальном соревновании? Если расход энергии в 4-8 раз больше, выигрыша-то все равно не будет!

То есть соревнование по этому критерию с западной экономикой мы заведомо проигрываем, и идеология, построенная на соревновании в производительности труда - в лучшем случае ошибочна.

Причина такой однобокости традиционного подхода экономистов кроется, возможно, в излишнем доверии Маркса к сообразительности других людей. Много у него умных вещей, понятых у нас, и, по-моему, даже и переведенных, неправильно.

Почему Маркс так напирал на производительность труда? Потому что он рассматривал проблемы экономики применительно к Западной Европе, географической зоне, практически не различающейся условиями. Там, действительно, достигнутый кем-то из конкурентов более высокий уровень производительности труда давал солидное преимущество. Дру-

гой-то разницы между странами Западной Европы нет! И по энергоемкости, и по транспортным возможностям все они практически в одинаковых условиях.

Именно это, на мой взгляд, имел в виду Сталин, когда отвечал на вопрос, в чем его подход к экономике отличался от марксового. Он ответил, что Маркс рассматривал экономику "в лабораторных условиях", а ему, Сталину, пришлось иметь дело с реальной жизнью.

Кроме того, Маркс считал, что все издержки можно в конце концов выразить через издержки рабочей силы. Так, Маркс полагал, что капитал - это прибавочная стоимость, овеществленный труд рабочих, присвоенный капиталистами. Ведь все создается трудом!

Пока не все экономисты признают, что в идеале цена продукта соответствует его "стоимости", то есть издержкам общественно необходимого труда, затраченного на изготовление этого продукта. А как же разница, то есть прибыль? Как же природная рента? Но практика показывает, что в совершенно конкурентном рынке цена, которую дают покупатели, неумолимо сближается с объемом издержек.

Но беда в том, что и эта идея Маркса, как и многие другие, была профанирована. Маркс считал, что затраты труда будут точно измеряться на всех этапах производства, но в нашей науке и практике на каждом отдельном этапе считали лишь производительность труда на данной операции, а не весь труд, который был затрачен ранее, на добычу сырья, изготовление оборудования, добычу топлива, строительство зданий и т. д. Да еще и занижали цену сырья. Считали, что энергия ничего не стоит, хотя, в физически-философском смысле, наоборот: ничто ничего не стоит, кроме энергии.

Поэтому-то наше производство, кроме совершенно неизбежных потерь, было еще и дополнительно энерго- и материалоемко.

Мы можем все это экономить, и должны, пусть даже мы и не догоним Запад.

Один мой знакомый, придерживающийся сходных с моими взглядов, был в Швеции. Его не удивило, что эта страна - на самом деле теплая, теплее Западной Украины, он это и так знал. Но вот что его поразило - что на автомобильном заводе "Вольво" ворота цеха - двойные, со шлюзом, чтобы тепло не уходило. Вы у нас видели двойные ворота?

Да, мы можем экономить. Но они уже экономят! В более теплой, чем Россия, Финляндии выпускаются массовым тиражом популярные книжки по энергосбережению, в домах ставятся герметичные окна с тройными стеклами. А у нас?

А теперь по производительности труда. Помните громкие крики, что мы уступаем в десятки раз "развитым странам"? Товарищи дорогие, ох и дурят нашего брата!

Так, по стандартной методике исчисления ВВП (внутреннего валового продукта) разница между Россией и США в выработке на одного занятого была в 9,3 раза. Не в нашу пользу. Но по более сложной и более объективной методике, разработанной Статистической комиссией ООН, разница уже в 5,1 раза - в США 51000 долл, в России - 10000. Но и это еще не все! Надо бы учесть, что в структуре нашего ВВП услуги занимают 20%, в ВВП США - 75%. По реальному, материальному сектору мы производили даже в 1993 году всего в полтора раза меньше американцев! Дело в том, что методику подсчета ВВП в Америке проверить трудно. Они считают не только конечный потребительский продукт, но и промежуточный, например, продажу комплектующих между фирмами-производителями и даже филиалами одной фирмы. И уровень монетизации у них выше. Что это такое? Грубо говоря, если я почищу ботинки вам, а вы мне, то в России это скорее всего будет бесплатно, и не войдет в ВВП и ВНП, а в США в этом случае сначала вы мне заплатите 10 долларов, потом я вам. В обоих случаях мы будем с начищенными ботинками и при своих, но в США ВВП увеличится на 20 долларов. Об этих, в общем, очевидных особенностях американской статистики писали и сами американцы - например, Василий Леонтьев.

Это то, что касается производительности труда. Теперь о такой штуке, как общественная производительность труда. Дело в том, что у нас в стране значительная часть рабочих, очень интенсивно трудясь, не производят продукцию. Результатом их труда является возможность работать для остальных - они производят топливо и обеспечивают теплоснабжение. Да снег, в конце концов, на улицах сгребают. Ну нет в других обществах таких работ! И нигде объемы собранного снега не учитывают. Поэтому наше общество в целом, при тех же, предположим, трудовых ресурсах и той же организации труда, все равно всегда выработает готовой продукции меньше.

Подводя итог, замечу: критерий производительности труда, конечно, применять можно, но он ограничен и не характеризует состояние экономики. Сравнивая наше общество с другими, необходимо считать удельный расход и других "факторов производства", как это сейчас называется.

Да, пока не забыл. Частенько в прессе можно встретить замечания "знающего человека", что две трети наших заводов нерентабельны, и дешевле купить соответствующую продукцию за рубежом. Это действительно так, с одним уточнением - достаточно ли рентабелен сам "знающий человек"? Он-то свою продукцию способен продать за доллары? Это надо иметь в виду и выдающемуся экономисту, и уважаемому профессору. Да, наши рабочие и крестьяне малоэффективны. Пусть так. А насколько эффективны выдающиеся экономисты и уважаемые профессора?

А те отставания по производительности труда в десятки раз, которыми козыряли в свое время идеологи реформ, как были фальшивками, так фальшивками и остались.

НЕ БОЙТЕСЬ!

Я хотел бы обратиться к тем читателям этой книги, которые причисляют себя к оппозиции.

Многие из вас с самого начала перестройки прониклись стойким отвращением к политике реформ и ее организаторам, другие прозрели несколько позднее. Но даже многие сознательные противники реформ оказались в стане оппозиции, просто потому что не любят Запад, или воров, или демократов, и т. д. То есть в основном на их выбор повлияло развитое чувство собственного достоинства или интуиция, а не рассудок. А настало время - оно уже давно настало, на самом деле включать рассудок. Сколько можно жить эмоциями?

Еще раз повторю важнейшее положение, которое до сих пор не доходит ни до реформаторов, ни до многих оппозиционеров. И те, и другие считают, что Запад скупит наши заводы и фабрики, только первые думают, что это будет для нас хорошо, а вторые - что плохо. Но не правы ни те, ни другие. Запад не собирается скупать нашу экономику. Это невыгодно. Наша экономика в любом случае будет приносить им убытки. Нет смысла, живя в субтропиках, разворачивать в тундре какое бы то ни было производство, кроме плантаций морошки. Это имеет смысл только для тех, кто в тундре и живет, то есть для нас.

Но при беседах с оппозиционерами, независимо от их взглядов, чувствуется невысказываемое опасение. Эти люди в течение всего периода реформ боялись, хотя и не высказывали этого открыто, что политика реформ все-таки увенчается успехом. Многие боятся этого и сейчас.

В основном такие опасения присущи тем, кто не приемлет западное общество с морально-этических позиций. Их пугает, что Запад скупит наши заводы, нефтяные месторождения и золотые прииски, что мы будем работать на капиталистических предприятиях, и в нашей стране окончательно возобладает западная мораль, с ее культом потребительства и вседозволенности.

Вдруг Запад вложит в нашу экономику сотню миллиардов долларов, вдруг придут в реформаторское правительство умные и честные люди, и сделают из нашей страны настоящую витрину капитализма. Что же делать тогда? Тем более, что каждого очередного реформатора (а сколько их было - не сосчитать!) СМИ характеризуют как умного человека, талантливого экономиста или администратора, и, как ни относись к пропаганде, какое-то воздействие она оказывает даже на стойких оппозиционеров. Вообще СМИ в профессиональном отношении хороши тем, что они предоставляют лживую, но привлекательную информацию для любого, какой бы политической ориентации он ни придерживался. "Обслуживаются" и Духовные нужды оппозиционеров, и, если у оппозиционера есть какие-то заблуждения, то СМИ их очень профессионально закрепляют и усиливают. Национал-патриотам добавят аргументов о "геноциде русского народа коммунистами", марксистам напомнят о "черносотенных взглядах" националистов, и т. д.

Вдруг жизнь в нашей стране в материальном отношении будет "рыночным капитализмом" улучшена?

Оппозиционеры стыдятся признаться в своих опасениях, потому что многие из них, будучи лично равнодушными к "мирским благам", признают нормальным стремление человека к лучшей жизни. И, борясь с реформами, чувствуют внутреннее неудобство. Получается, что оппозиция борется... против лучшей жизни для большинства народа!

Я хотел бы таких людей успокоить. Нет никакой опасности того, что мы сольемся с Западом в единое общество, даже несмотря на то, что такое желание у значительной части нашего народа есть. Западнические реформы не могут увенчаться успехом в нашей стране ни в коем случае, ни при каких условиях. Они не приведут к лучшей жизни. И бороться против политики реформ надо потому, что они ведут к физической гибели страны, скорее всего в виде крупнейшей гуманитарной катастрофы, смерти большинства населения от голода и холода, а вовсе не из-за секса и наркотиков (кроме наркотиков, остальное не так уж плохо).

Если же вы, уважаемый читатель, сторонник реформ, то есть поддерживали Горбачева, искренне осуждали ГКЧП, а также если вы более одного раза голосовали за Ельцина - то не могу вас обрадовать. Мало того, что реформы кончились крахом и разорением страны. Но вы даже не сможете как-то устроить свою жизнь, уехав за границу.

Нет легких решений у "новых русских". Их не ждут на Западе. Кому они там будут нужны? Недвижимость отнимут за неуплату налогов - они ведь доходят кое-где до 30% в год, а источники-то доходов у них здесь, и они иссякают. И на Западе уже заранее развернута такая антирусская кампания, что в каждом русском видят мафиози. Так или иначе, вывезенных туда средств они лишатся. Я не буду приводить серьезных материалов (они есть) о реальных шансах эмигрантов устроить свою жизнь на Западе. Шансы незначительны, если вы не физик-ядерщик. Вы надеетесь обеспечить детям хорошее образование? Многие американцы тоже бы хотели... но Америке выгоднее импортировать инженеров и врачей, причем их дети, став американцами, также не смогут стать врачами и инженерами.

Есть, впрочем, среди "новых русских" "красные директора", предприниматели, считающие себя патриотически настроенными капиталистами. Их духовным лидером является Лев Черной. Относясь с брезгливостью к "фанатикам-реформистам", они все-таки "в долговременной перспективе ориентируются на нормальные отношения с миром". Они "твердо верят, что барьер отчуждения будет преодолен". То есть они видят действительное отношение к нашей стране со стороны Запада, но все еще считают "климат отчуждения" плодом временного непонимания или даже реакцией на заявления "патриотов". Порой "Заявления" и "Обращения" этой социальной группы бывают столь искренними, что остается только удивляться: как такие богатые люди могут быть столь наивны? О "нормальных", то есть не унизительных для нас отношениях можно будет говорить, когда мы будем сильны, а добиться этого, не озлобляя Запад, нельзя. Неужели трудно это понять? А ведь о грозящей нам хозяйственной катастрофе эта категория знает не понаслышке.

Что же касается всех нас, то общее замечание таково: все предложения, как выйти из кризиса без резкого снижения жизненного уровня - несерьезны. Половина жизненного уровня обеспечивается за счет импорта. Любого жизненного уровня - даже у тех, кто вынужден кормить детей кашей из комбикорма. Сейчас импорт прекратится - как же уровню не упасть?

А импорт прекратится потому, что поступления валюты в страну неуклонно снижаются, а выплаты по Долгам растут. И наши кредиторы в любой момент могут вообще "перекрыть кран", потребовав безусловной выплаты по кредитам. В этом случае включается механизм банкротства, и вся выручка от экспорта поступает заимодавцам. Пока этого не произошло, но может произойти в любой момент, и выбор этого момента за Западом, а не за нами. В любом случае импорт в 1999 году упал по сравнению с 1997 в несколько раз.

Поэтому-то легких решений нет и у будущих руководителей. Их, с одной стороны, будет обжигать народный "желудочный" протест, с другой - давление "новых русских", пытающихся отстоять остатки "прежней роскоши". Не отобрав у одних, не отдать другим, но и суммарный пирог-то уменьшается! К тому же свою долю требует и третий - наши друзья-заимодавцы с Запада.

Сейчас настает момент, когда приходит пора отдавать долги. Иллюзия благосостояния сменяется реальной нищетой на грани физического выживания.

Но с другой стороны - правильную парадигму нам все-таки придется принять, хотим мы этого или нет. Время свободного выбора кончилось, началось время "принудиловки".