Ю.Болдырев: Высокоточным оружием, применительно к России, явилась нынешняя российская же власть

ДЕМУРА: Юрий Юрьевич, а как вы оцениваете наше сегодняшнее состояние с точки зрения экономики? Вот экономическое положение дел в стране, и куда все это катится?

БОЛДЫРЕВ: ... Те сторонники власти, которые говорят: «Да что там, хорошо живем, в каждом дворе машины, мы никогда не жили так хорошо», – с точки зрения средней, сиюминутной температуры по больнице, в общем-то, не так уж и неправы.

Но с учетом того, что мы люди взрослые, нас интересуют тенденции; с учетом того, что мы люди достаточно взрослые для того, чтобы иметь детей, а кто-то уже и внуков, наверное (в том числе из наших слушателей), нас интересует не только как мы доживем в ближайшие год, два, три, пять, а что будет с детьми-внуками и страной. В этом смысле, с моей точки зрения, ситуация крайне бесперспективная.

Поясню так: есть концепция, что мы можем жить за счет невозобновляемых природных ресурсов – продавать их и за счет этого покупать все, что нам нужно за рубежом. Концепция известная, ее основные разработчики, проводники – все при власти остаются сейчас. Либо на крупнейших государственных, полугосударственных корпорациях...

Один из громче всех заявлявший ее – Греф (в свое время). Значит, в чем дефективность концепции? 

Дефективность концепции в двух составляющих. Первая: вот лично я хотел бы жить среди более высокоразвитого сообщества, чтобы в этом сообществе были и физики, и математики, и инженеры, и ученые.

В этом смысле я проведу только аналогию: вот есть какая-нибудь Высшая школа экономики, есть Московский государственный университет – они отличаются не только направленностью в экономике, они отличаются фундаментально кругозором студентов, по той простой причине, что в одном месте кучненько, вместе, прекрасные, может быть, замечательные экономисты, юристы, менеджеры. А в другой команде вместе и биологи, и химики, и геологи. Совершенно другое представление о масштабах мира, о направлениях возможного развития, саморазвития и так далее.

Вот в этом смысле надо понимать, что узконаправленная вот такая огромная страна в 140 миллионов населения и одну восьмую мировой суши – это деградация. Жить в стране, в которой ты вынужден признавать, что она неминуемо деградирует при такой вот узкой направленности своего развития, в общем-то, человеку моего типа просто неприятно. Я бы предпочел жить в стране, более полифонически развивающейся.

Но это мои хотелки, они, в общем-то, не всех должны интересовать. Но с точки зрения будущего элементарного обывателя, которому, может быть, это все и не нужно, есть элементарный вопрос: а как долго у нас будут покупать вот это все, что лежит в нашей земле?

Представление о том, что мы всегда договоримся, иллюзорно и ошибочно. Какие-нибудь североамериканские индейцы тоже могли думать, что они договорятся, 23 соглашения заключали с государством Соединенные Штаты Америки, и все 23 соглашения были нарушены. Им каждый раз казалось, что они наконец-то договорились. Они пошли на уступки. Они же не революционеры, они не какие-то милитаристы – они все время шли на уступки. Но каждое новое соглашение затем нарушалось.

Представлять себе, что у нас и наших детей нефть, газ, медь, руду, металлы и так далее будут покупать вечно, даже по цене в два или три раза дешевле, чем сейчас (если пойдем на такие уступки, да?) – это представление иллюзорно. Покупать будут лишь до тех пор, пока, уж извините, прагматически выгоднее покупать, чем просто забрать. Давайте мир без иллюзий.

В этом смысле пока направление нашего движения совершенно однозначное: мы стремительно скатываемся к тому, чтобы все быстрее и быстрее через какое-то время с нами вообще перестали разговаривать, и просто забрали. Я приведу пример, чтобы люди понимали, насколько это реально. Я его где-то приводил в средствах массовой информации, повторю, он очень важный.

У меня есть друг, с которым мы вместе 20-25 лет назад работали на оборонном предприятии крупном в Питере. У него так случилось, что он уехал в Америку 20 лет назад, там живет, уже дети, все. Он сам инженер. Он поддерживает контакты, мы с ним общаемся, он развитый человек, он вроде как в нашей культуре. И мы с ним как-то разговариваем на какую-то тему, и среди прочего он говорит: «Ну, вообще вопрос о принадлежности природных ресурсов в конкретном государстве – это вообще-то вопрос дискуссионный».

ДЕМУРА: Это же были заявления Маргарет Тэтчер по этому поводу, да.

БОЛДЫРЕВ: Понимаете, я хотел бы, чтобы наши слушатели поняли, осознали, что заявления Маргарет Тэтчер, заявления Обамы, Буша – это одно. А когда это разлито уже фоном общественного мнения, когда это есть уже фундаментальное представление о справедливости, у них там формируется фундаментальное представление о справедливости. Справедливо – это когда все ресурсы Земли равнодоступны всем, включая, разумеется, наши российские ресурсы. Всем – это включая их: США, Японию и так далее. Просто надо понять, как они понимают мир. Они пойдут на нас агрессивной войной, в их представлении, отнимать у нас наше. Они пойдут на нас с целью ... пресечь нашу вульгарную, незаконную, необоснованную монополию на всеобщее, общечеловеческое достояние.

ДЕМУРА: Один из ярчайших представителей партии «Единая Россия», который был у меня в гостях в понедельник – это Евгений Федоров. Он охарактеризовал нашу экономику, как экономику сырьевой колонии под внешним управлением. Вот такая формулировка. У нас экономика сырьевой колонии, на ваш взгляд? Или… Нам-то говорят, что у нас сырьевая экономика.

БОЛДЫРЕВ: Отвечать вопросом на вопрос, конечно, неприлично. Вы всерьез полагаете его ярчайшим представителем партии «Единая Россия»?

ДЕМУРА: Ну, в общем-то, это пока что единственный человек, который говорит хотя бы 90% правды.

БОЛДЫРЕВ:  Вы правильно сказали, 90%. Там ведь главный поворот от правды к кривде в таком месте: кто и когда предавал страну? Понимаете, ну это красивая схема: я прихожу к вам в квартиру, на ваших глазах граблю вас, долго граблю, насилую, убиваю, снова граблю.

А потом что-то я чувствую, как-то у меня силенок не хватает, вроде соседи собираются, сейчас меня начнут бить. Тогда я говорю: «А что же вы хотите? Бандиты, убийцы, насильники – они же 20 лет назад пришли и вас ограбили, а я вот теперь представитель тех, кто вас хочет освободить. Во главе со мной, или с национальным лидером, мы сейчас будем освобождаться». Что тут говорить? Мне кажется, такая клоунада, рассчитанная, извините, совсем на тупых.

Еще раз, моя позиция заключается в том, что… Первое: нельзя говорить, что тогда без боя сдались. 

Вот перед вами сидит человек, которому в жизни повезло, потому что мне довелось принять участие в одной из битв, в которой они нас тогда, в страшные, ужасные 90-е годы, под самый занавес перед приходом Путина – не победили. Я имею в виду историю с соглашениями о разделе продукции. Победа в этой войне с этим самым, я не скажу «клоуном», но… Ярчайший представитель, да.

Я просто напомню, нам ведь рассказывают вот эти ярчайшие представители «Единой России», я чуть не сказал «клоуны», да…

Значит, они ведь нам рассказывают так, что вроде как Путин, главное достижение Путина – он покончил с соглашениями о разделе продукции, что-то там вернул…

Значит, цирк заключается в том, что даже по датам битва-то была в 1995-1997 годах, когда наш национальный лидер успешно руководил внешнеэкономическими связями, игорным бизнесом и прочим, контролировал эту администрацию, будучи замом Собчака в Питере. Вот какое отношение он имел к этой битве – вообще большой вопрос.

Значит, а суть вопроса в следующем, что, когда все наши природные ресурсы оптом пытались передать западному глобальному их потребителю… То, за счет чего мы сейчас живем. Мы сейчас живем в основном за счет экспортной пошлины на нефть, это важнейшая составляющая доходов нашего федерального бюджета. А от нее уже капли разбрызгиваются по всему-всему, ручейками.

Так вот, не было такого, что страна оккупирована, и некому противостоять. История такая: Думу ввели в заблуждение, закончик тоненький о соглашениях о разделе продукции – никто не понял, о чем. Никто не читал. Пропустили и не заметили. А Совет Федерации первый выбранный, в котором были люди, в общем, от земли, это дело остановил. Беспрецедентная история, я ее подробно описал в книге своей «Похищение Евразии».

Остановили вопреки всему, вопреки чрезвычайному давлению. Были и заявления американских сенаторов Клинтону, что эти русские не хотят, чтобы у них пролился золотой дождь иностранных инвестиций. 

Были жесткие требования Черномырдина Шафранику на заседаниях правительства заставить этих сенаторов проголосовать как надо. Жесточайшее давление. Три месяца закон висел между палатами парламента.

Этот Совет Федерации тогда, в 1995 году, набрался воли, остановил. Согласительная комиссия, я как раз был сопредседателем согласительной комиссии от Совета Федерации, а Глазьев председателем от Думы. Радикально изменили закон, исключили из него ключевые, колониальные вот эти, унижающие страну и лишающие ее независимости нормы.

Глазьев быстро осознал, что случилось, и полностью встал на нашу позицию. Она была, во-первых, национально ориентирована, а во-вторых, разумеется, творческая. Как серьезный ученый, он понимал. Там много было, кстати, именно со стороны Думы творческих людей, которые предложили важные решения, которые вошли… Ну, в общем, отдельные интересные истории, вроде не о том мы сейчас.

Я хотел на этом примере показать, что удалось отстоять в качестве компромисса, не то, что опять же эти разные чучела рассказывают нам о том, что какие-то ненужные или маловажные два соглашения отдали, совсем не так. Значит, в рамках этой согласительной комиссии был лоббист от Сахалина, который говорил: «Я проголосую за любые ваши поправки в отношении всего, на всю страну, но мне надо, чтобы в том виде, как заключены уже соглашения о «Сахалин» и «Сахалин-2» – чтобы они вошли в силу». И ради его голоса все вынуждены были пойти на такой тяжелый компромисс.

/Кто этот человек?/

А масштаб компромисса (чтобы представляли все, о чем идет речь, да?) – бюджет 1999 года всей России был 20 миллиардов долларов федеральный. А Счетная палата в том же 1999 году, в ценах 1999 года, считала ущерб, который за весь период эксплуатации месторождений «Сахалин-1» и «Сахалин-2», точнее, соглашений, понесет Россия, этот бюджет составлял 62 миллиарда долларов в ценах 1999 года. Три годовых федеральных бюджета, вдумайтесь, да? Тяжелейший компромисс. Не маловажный, а чрезвычайно важный.

Тем не менее, не дали распространить эту схему на всю страну. Колониальную схему, по которой спустя некоторое время в оккупированном Ираке американцы устроили все точности по этой схеме. Вплоть до того, что сначала административное решение, как у нас после переворота 1993 года Ельцин подписал. А затем протаскивание закона через парламент.

И потом, в 1996-1997 годах, левая Дума не давала протащить списки из 250-260 месторождений, которые оптом пытались перевести уже (по новому закону требовалось согласие Думы, и Дума не пропускала это). И Счетная палата тогдашняя давала отрицательные заключения. Я к чему, что не было такого, что пришел враг, всех сломил, все сдались. Я работал в Счетной палате до 2001 года, последняя моя должность государственная была – с 1995-го до начала 2001-го я был зампредом Счетной палаты, да. Я как раз занимался правовым, методологическим обеспечением и природными ресурсами.

Так вот, я хочу сказать, что весь этот период, пока не скрутили голову тогдашнему Совету Федерации (ему последнему скрутили голову), борьба продолжалась. Борьба прекратилась с приходом Путина. Прекратилась борьба. А дальше началась, извините, массированная сдача. Вот ведь в чем проблема.

ДЕМУРА: У нас есть поразительный звонок, от самого Семаго.

СЕМАГО: Добрый день. Не могу не вклиниться в вашу содержательную беседу, потому что, во-первых, был свидетелем и участником этих событий, 1996-1997 годов, и, к сожалению, вот та самая первая Дума пошла на определенный сговор, по крайней мере, верхушка коммунистов, и закон о разделе продукции все-таки был принят, хотя сопротивление было отчаянное.

Но, к сожалению, нашлись люди, которые дали команду коммунистам, и человек 12 было делегировано именно, чтобы этот закон прошел...

БОЛДЫРЕВ: Я неплохо отношусь к Владимиру Владимировичу /Семаго/ по совокупности, но, к сожалению, не Владимиру Владимировичу рассказывать о том, как якобы коммунисты предали в 1995-1996 годах. Поясню.

Значит, как раз Владимир Владимирович был направлен фракцией коммунистов в согласительную комиссию. У нас были колоссальные трудности в связи с тем, что, к сожалению, Владимир Владимирович ни разу не явился на заседание согласительной комиссии. И возникла проблема: если бы он являлся, то все наши поправки проходят, потому что фракция КПРФ была солидарна с нашей позицией.

Но он, к сожалению, ни разу не явился, и нам пришлось договариваться с коммунистами, Зюгановым и так далее, что: «Ребята, смотрите, ваш представитель ни разу не явился, формальному протоколу – все, хана, ничего не проходит. Давайте вы согласитесь с тем, что мы – согласительная комиссия, два сопредседателя – предложим исключить Владимира Владимировича из состава согласительной комиссии, чтобы его голос не учитывался, что его не было, и тогда поправки проходят.

Коммунисты согласились, мы это вынесли на пленарное заседание Государственной Думы, и Дума согласилась считать, что такого человека, Владимир Владимирович Семаго, просто не было. И это позволило моим противникам на протяжении пяти или более лет писать во всех (вы можете посмотреть в Сети), как Болдырев с Глазьевым сфальсифицировали заключение протокола согласительной комиссии...

ДЕМУРА: К чему я стал говорить об экономике и возможных социальных потрясениях. Вы, наверное, читали Збигнева Бжезинского, последнюю книжку он написал?

Он интересную книжку написал, «Стратегическое видение. Америка и кризис глобальной власти», в 2012 году, где он практически сравнивает США с СССР и говорит о том, что есть пять причин для очень быстрого распада США. Сам Збигнев Бжезинский. И вот эти пять причин, я вам сейчас их перечислю, я их специально выписал...

БОЛДЫРЕВ: Вы знаете, я приводил как-то в своей книжке одной такое сравнение, что очень похоже, примерно как «Mercedes», вылепленный из глины, издали похож на настоящий. Вроде все слова те же, а существо за ними совершенно другое. Начиняя с военно-промышленного комплекса.

Я бы на месте Бжезинского (ну или на своем месте), формулировал как ключевую проблему совершенно другую, а именно: привычку жить в два, в четыре раза лучше, чем это обосновано реальным производством, производительностью труда и так далее.

И стремление сохранить этот статус-кво во что бы то ни стало. Неспособность сохранить политическую систему и стабильность при условии того, что честно сказать людям, что: «Ребята, нам придется поджиматься раза в два, в четыре». Вот ключевая проблема.

Соответственно, их ВПК в этой ситуации не может быть таким, как наш. Они не покупают у Венесуэлы «Мистрали», понимаете?

Ну, такой абсурд и маразм. У них ВПК при всех… Знаете, коррупция есть везде, кто-то где-то откусил кусочек галеты, а кто-то где-то украл все, где лежали эти галеты. У них тоже есть проблемы. Я в свое время был со-руководителем Счетной палаты, мы ездили, изучали, как General Accounting Office работает в США. У них там страшная история, когда завысили стоимость каких-то плащей для Вооруженных сил в полтора раза. Просто фантастически кошмарная история по сравнению с тем, что творится у нас.

Сравнивать невозможно, потому что, хочешь, не хочешь, у их этого самого страшного, застывшего, неспособного к реформе правящего (я мысль закончу) класса, у них есть твердое понимание, что они в одной лодке со своим ВПК. Будет ВПК – они сохранят контроль за рынками, контроль за энергоносителями, контроль за всем-всем-всем. Не будет настоящего ВПК, а не такого фигового листка, как у нас делается, с закупкой итальянских машин, чьего-то стрелкового оружия, французских «Мистралей», совершенно другая ситуация.

В США главная проблема заключается в том, что есть такое понятие как неравномерность развития. Не ленинский закон, именно капиталистического, а вообще неравномерность развития. Всякая ваша победа есть предтеча будущего поражения. Все-таки Соединенные Штаты Америки не способны сами вернуть себя в состояние такого напряжения, в котором живет, условно скажем, Китай. Если будут способны, смогут еще побороться. Но если они себя так будут поворачивать, то это требует, наверное, действительно какого-то, с учетом высокой степени самостоятельности и своеволия населения, это требует какого-то изменения политической системы. Может быть, они и справятся, но во всяком случае мне кажется, это совершенно не аналогия того, что сейчас с нами.

У нас совершенно другое, у нас процесс гниения и распада в условиях, когда ключевые руководители все время смотрят налево «в случае чего куда мы спрыгнем – сюда или туда». У нас совсем другая ситуация, ничего общего. Извините, что я так решительно с вами спорю.

Их застывшая политическая система, конечно, является большим элементом шоу, но, хочешь, не хочешь, их политическая система, так или иначе, приводит к власти тех, или заставляет оборачиваться на проблемы тех, кто занимается, уж извините снова, реиндустриализацией всерьез.

У нас-то пока все это только на словах...

Значит, возвращаясь к нашим баранам, я на что хотел бы обратить внимание: так же, как нет такого, что в 90-е нас оккупировали и все сдались, подчеркиваю, одни сдались и сидели в «РОСНАНО», в РАО «ЕЭС» под Чубайсом, и так далее, и были всегда с партиями власти, а другие в это время противостояли. Это тогда. И сейчас, ну уж вы меня извините, вот у нас красивая картинка: президент наконец дал поручение академикам, под руководством Глазьева или курированием Глазьева, написать правильный доклад. Ура, наконец-то! Вы возрадовались, нет?...

Я в данном случае не под Глазьева копаю, я под Глазьева не копаю, он честно делает свое дело. У него таких докладов за прошлые годы… И книжка «Геноцид», и «Белая книга реформ». И академические институты работают, и там масса квалифицированных сотрудников, кандидатов, профессоров, которые регулярно все это выдают, и все это коту под хвост, никому не нужно.

И самое главное не то что на это никто не реагирует. Вот я в октябре 2012 года на заседании Совета по внешней обороной политике внимательно послушал, значит, вот выступает Дубинин, вот выступает ректор Российской экономической школы, Гуриев, по-моему, да?

И вот выступает Глазьев. Они вообще как на разных языках, как с разных планет. Эти говорят, какие возможности нам открываются новые, все вообще… Только не упустите возможности. Глазьев рассказывает, я вас удивлю, о том, о чем теперь вдруг стали шуметь всюду: о войне печатных станков, о том, что…

Что происходит после этого? После этого закрепляются все предложения (я так называю) вульгарно-либеральных сил, или (я так понимаю) представителей проводников интересов Запада в нашей стране, закрепляется все, включая бюджетное правило, закон об образовании, все в самом вульгарном виде, как это предлагала стратегия «2020», абсолютно вопреки тому, что предлагалось в том же докладе Глазьева от осени 2011 года.

Вот теперь, когда все закрепили, «ну-ка, мальчик, иди сюда». «А вот теперь напиши, что нам делать в условиях, когда мы все сделали в точности наоборот по сравнению с тем, как ты предлагал. Мы сделали все, как предлагают Мау, Кузьминовы, и так далее. А теперь напиши, что нам теперь делать».

Я не знаю, в каком положении находится Глазьев и вся эта команда, могут ли они честно написать, что прежде всего нужно отменить все последние осени и глубокой осени 2012 года ключевые решения, подписанные президентом. Включая бюджетное правило. Рискнут они это написать? Или они напишут что-то…

Нет, просто поймите правильно, ситуация-то идиотская. Я не знаю, какие теперь поручения Глазьев дает этим институтам, у них же все написано.

…Концепции ведения современной войны. Они отработаны. Концепции ведения современной войны включают в себя, прежде всего, поражение высокоточным оружием чего? Ключевых промышленно-технологических центров.

Высокоточным оружием, применительно к России, явилась нынешняя российская же власть.

Которая на протяжении 90-х годов еще колебалась туда-сюда, потому что были разные силы, а в течение 2000-х просто тихо, иногда громко, под бравурные марши, сдает страну.

Вступление в ВТО на нынешних условиях. Вы уж меня простите, Всемирный банк нас честно предупреждал, у них был доклад, там все названия лозунговые, красивые, а внутри написано, что на самом деле. Там честно написано, что сектора обрабатывающей промышленности и так далее будут испытывать трудности, они нас честно предупредили.

Они будут самоликвидироваться на тех условиях, на которых Россия, только что победив оранжевую угрозу, я подчеркиваю, победив оранжевую угрозу, вступила в ВТО, это Россия подписала себе, в рамках этого ВТО, полный приговор, как потенциальной технологической державе, и значит, державе в принципе в будущем способной отстаивать свою независимость. Но у России ведь нет старшего брата, который будет ее защищать.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Юрий Юрьевич, у меня такой вопрос: а не пора ли нам всем (и в первую очередь вам) работать для объединения национально-ориентированных сил? Потому что когда начнутся социальные волнения, а я уверен, что они начнутся, нам просто будет нечего предложить людям, и их в очередной раз обманут, как это было в 1991 году и как было в прошлом году, всякие Волошины, Кудрины и прочие.

БОЛДЫРЕВ: Да, спасибо за вопрос. Переходим к позитиву, что делать и что я делаю, на самом деле. Вы совершенно правы, они нам предложили: «Каждый делай себе маленькую партию по 500 человек». Ура, вперед. Вы уже сделали, нет?

Мы им отвечаем на это: «Нет уж, спасибо», - и пытаемся создать механизм даже не объединения, а механизм координации тех сил, которые есть. Другое дело, что СМИ, конечно, прожужжали все уши про Координационный совет оппозиции…

Летом мы, вместе с Ивашовым и рядом организаций, скажем так, национально-патриотической ориентации учредили постоянно действующее совещание народно-патриотических сил. Беда не в том, что не можем объединиться – объединились, очень слабые организации сами. Сами организации очень слабые.

Еще раз, проблема в том, что есть общая слабость. Слабость может проистекать от неверия в то, что от нас что-то зависит. Слабость может проистекать от отсутствия культуры солидарности.

Вот когда в Имеретинской долине людей выселяли, Москва, Подмосковье не поднимались в акциях солидарности. Когда сейчас из новой Москвы… Сейчас примут закон об упрощенном порядке изъятия земель, теперь сочинцы не будут солидарны с жителями Подмосковья – новомосквичами.

Сейчас у нас катастрофическая ситуация на стыке Тамбовской, Волгоградской, Воронежской областей, на реке Хопер, где чернозем до 2 метров глубиной, собираются добывать никель.

Никель стране не нужен, страна экспортирует никель. Нехватки валюты, чтобы помочь бедным детям онкологичным и так далее, в стране нет. Валюта складируется за рубеж. Ни с какой стороны России сейчас не нужно разрабатывать новые месторождения никеля, особенно если они не где-то за Полярным кругом, где-то в тундре, а вот прямо здесь, в житнице, на Хопре, да еще в густонаселенном районе. Но нет абсолютно никакого механизма: а) повлиять на власть; б) не удается призвать общество в других регионах быть солидарными с тем, кто там сейчас на это поднимается. Это реальная проблема.

Поэтому что я могу сказать, всем людям, которые обращаются ко мне и говорят: «А вот давайте мы создадим партию, и вы возглавите»? Я говорю: «Ребята, не пойдет, мы это проходили. Давайте, на своем уровне создавайте одно, другое, третье, пятое, создавайте свой координационный совет, аналогичный нашему, в своем регионе, пусть ваш лидер выходит на наш координационный совет, будем согласовывать какие-то акции, какие-то действия».

Пытались организовать акцию к 70-летию Сталинградской битвы. Завязать в одно целое 70 лет Сталинградской битвы и базу НАТО на Волге по ульяновском. Знаете, организации у себя на местах не смогли поднять людей. Как они это делали, что – я не берусь говорить.

ДЕМУРА: Может, просто пока что никому не нужно?

БОЛДЫРЕВ: Есть такая концепция, что, к сожалению, нас убивают слишком медленно. Для того чтобы мы осознали…

ДЕМУРА: Что нас убивают.

БОЛДЫРЕВ: Значит, что в оставшиеся восемь минут у нас мне важно было бы успеть донести до людей, если вы не возражаете?

Дело в том, что то, что делать технически с экономикой, на самом деле очень хорошо известно.

ДЕМУРА: Позвольте я вас прерву.

Если предположить гипотетически, что власть одумается, да? Предположим, одумается. Проснулась власть, в один прекрасный момент, и вдруг поняла, что на самом-то деле на Западе их никто не ждет, а ждут только их деньги, и что нужно как-то поднимать страну. В принципе, вы говорите, что экономическая программа, как это сделать, есть, она реальная, и этот сценарий реализуем.

БОЛДЫРЕВ: Да. Значит…

ДЕМУРА: Да или нет?

БОЛДЫРЕВ: Да, безусловно. Опять же, вы поймите, жизнь – это война. Каждое растение сражается с другим растением за воду, за… В войне никто никогда заранее не знает, кто победит, но Россия пока приняла концепцию, что мы так здорово сдаемся, что нас никто не трогает, но это не есть выживание, эта задача.

В рамках подготовки к этому московскому форуму идут такие промежуточные мероприятия: финансовая секция форума прошла (ролик, кстати, в Интернете выложен), налоговая секция форума (ролик в Интернете выложен), сельскохозяйственная секция, энергетическая – кстати, она была как рабочая (не выложен пока), - на все приходят серьезные содержательные люди, не с улицы, многие из них работали в государстве, как я в свое время работал, знают точно, что надо делать, раскладывают по полочкам. Участвуют представители оппозиции – там и КПРФ, и «Справедливая Россия» – из парламентской оппозиции, которую сейчас тщательно дискредитируют, чтобы сделать вид, что как будто ничего нет. Есть. Они вносят и альтернативные законы и об образовании, и налоговые, и в части бюджетного правила, они по всем ключевым вопросам представляют альтернативу, просто она замалчивается, ее никто не знает.

Так вот, даже если посмотреть ролики, из этого складывается концепция. Для чего нужен доклад академиков? Конечно, что-то надо посчитать дополнительно, что-то надо обосновать, что-то надо перевести в такую форму, чтобы даже национальному лидеру стало понятно и его окружению. Потому что это же не секрет, что были такие истории, когда тот же, скажем, Глазьев, условно скажем, докладывает кому-то непосредственно самому высокому или близко к тому, тот говорит: «А ты не можешь все это объяснить Кудрину?» Типа того, что «вот если Кудрин скажет «да», тогда я соглашусь». Но Кудрин никогда не скажет «да». Или тот, кто теперь Кудрина замещает, какая-нибудь Набиуллина, советник у Путина.

Что бы Глазьев ни предложил, Набиуллина всегда скажет: «Нет», - потому что мировоззрение, условно скажем, Глазьева, условно скажем, тех, кто на Московский экономический форум собирается, оно в корне противоречит.

ДЕМУРА: Я слушал Глазьева несколько раз, в общем-то, человек говорит достаточно простым и понятным языком. У вас получается: есть, с одной стороны, аргументы Глазьева, с другой стороны – аргументы Набиуллиной. И разумный человек, в принципе, наверное, может понять, чьи аргументы более весомые и принесут больше пользы стране?

БОЛДЫРЕВ: Это вы приглашайте сюда разумного человека непосредственно, и спросите его. Пресс-конференции бывают по три-четыре часа? Бывают конференции, и что-то никто разумному человеку не задает эти самые простые вопросы.

Колосов лет пять или семь назад задал вопрос. Знаете такого журналиста – Колосова? На Третьем канале. Он задал решительный вопрос: «А как же так…» – и своими словами про насос по выкачиванию ресурсов из России, все эти фонды на подпитку американской наступалки. Не оборонки, а наступалки. 

Что случилось с Колосовым после этого? Программа, которая у него была еженедельная аналитическая – его тут же лишили, оставили ему только периодически участвовать в вечерней какой-то. Все очень просто. Никто даже не решается перед разумным человеком поставить вопрос ребром, как поставили сейчас его вы. Все просто.

Еще раз, в части экономической – все четко, понятно, что делать; в части социальной, все законопроекты альтернативные – об образовании…

ДЕМУРА: Смолина, да.

БОЛДЫРЕВ: И альтернативные бюджеты каждый год вносятся, Оксана Генриховна Дмитриева этим занимается регулярно, просто с группой считает ученых. Это не то, что просто политики «ля-ля-ля», у нее группа ученых, они это считают не хуже, чем сотрудники академических институтов. Да они вместе работают с академическими институтами. Все это и посчитанное уже есть.

Что предложат Путину в новых условиях? Предложат ли ему отменить его же прежние решения, и как-то надо будет решать вопрос, я уже слышал…

ДЕМУРА: Но это же были решения Медведева, а не Путина. В 2012 году.

БОЛДЫРЕВ: Я понимаю, что наши, как вы сказали, самые яркие представители «Единой России» могут вводить в заблуждение некоторых наших слушателей, но не вас. Какие решения? У нас кто ставил Медведева? Кто и зачем ставил Медведева? Ну все же очевидно. Не было никаких решений Медведева. У нас есть решения одной, единой монолитной власти, которая периодически перед нами играет в доброго дяденьку и злого, национально-патриотически ориентированного дяденьку и оранжевого какого-то, либерального. Но иллюзий, мне кажется, здесь никаких быть не должно.

Еще раз, в этой части все понятно. В части политической сложнее. В части политической им удается с ухмылкой, весело разводить: «Вот сталинисты – сюда, антисталинисты, монархисты – сюда. А мы над вами смеемся, что вы, православные, монархисты, против сталинистов, а сталинисты против монархистов. А мы вами управляем, дергаем за ниточки и посмеиваемся». Нам нужно преодолеть все эти отголоски прошлого. Россия равно дорога и монархистам, и православным, и тем, кто там с Коловратом еще, и тем, кто за Христа, и тем, кто язычники – это с одной стороны. И с другой стороны – и коммунистам, и социалистам, социал-демократам и так далее. Вот это нам нужно суметь преодолеть. Если мы сумеем это преодолеть…

Вы говорили про каких-то разумных людей. Если большинство наших слушателей, нормальных людей, будут в этом смысле разумными, поймут, что их действительно специально все время разводят на эти вчерашние проблемы, если они поймут, что самый ярый сталинист сегодняшний – это не тот, кто за то, чтобы вас и меня сослать в Сибирь, это тот, который по совокупности считает, что нельзя позволять этим сегодня, с учетом цвета… Я имею в виду не цвета, а степени измазанности их лица и рук во всем, в чем только можно, позволять клеймить наше прошлое. Совсем другой подход.

Если только большинство наших людей это будет понимать, если они будут готовы отбросить вчерашние разногласия и решать сегодняшние и завтрашние проблемы… Но это, к сожалению, пока никому не удалось.

Мы с вами должны честно признать, что наше поколение может только поделиться опытом со следующим поколением. Скорее всего, мы с вами революцию уже не сделаем. Но может быть, у наших детей достанет моральных и физических сил?

ДЕМУРА: Если они доживут. Юрий, вы на самом деле вселили в меня некоторую толику оптимизма. И на этой оптимистической ноте я хочу поблагодарить своего гостя, Юрия Болдырева. Удачи!

Читать полностью: http://finam.fm/archive-view/7552/