Центр тяжести мировой проблемы сегодня заключается не в противоборстве ислама с либеральной, или лучше сказать, европейско-американской цивилизационной системой, хотя это противоборство и может создать сильные политические эффекты. Решающее значение на мировую динамику оказывает другой фактор - по размерам массы реального сектора экономики Китай уже сегодня является в буквальном смысле "Срединным государством" и далеко опередил США, точно также как США в свое время, еще перед Первой мировой войной далеко опередили по своей экономической массе бывшую "мастерскую мира"- Англию и Британскую империю в целом. И произошло это "легко и тихо", пока США боролись с СССР, а затем выступали в мировых масштабах как "коммивояжер демократии". США в период Первой мировой войны выигрывали в любом случае, независимо от ее исхода. Точно также и Китай сегодня автоматически выигрывает от противоборства исламской и европейско - американской цивилизационных систем, независимо от его исхода, и особено много он выиграет, если это противоборство войдет в ядерную фазу, что на сегодня не исключено. Осознанию реального положения дел препятствует несколько укоренившихся мифов о положении дел в "Срединном государстве" и его месте в мире.
Миф N1. Китайское процветание – продукт импорта капитала. То есть иностранные капиталисты, якобы, сделали КНР великой экономической державой. Это, конечно, не так. Вот последние данные. Прямые зарубежные инвестиции в экономику КНР в 2005 г. – 60,3 млрд. долл., или, если считать по курсу, около 500 млрд. юаней. А капиталовложения в основные фонды экономики КНР в целом в 2005 г. – 8860 млрд. юаней, из которых 4005 млрд. юаней инвестиции в госсектор ! (здесь и ниже данные на 2005 г. даются согласно сообщению ГСУ КНР об итогах экономического и социального развития страны в 2005 г. - "Жэньминь жибао", 28.2.2006). Но считать, оценивая размеры капиталовложений в экономику КНР, нужно не по курсу, а по паритету покупательной способности юаня, а он примерно 55 центов. Получается, что все капиталовложения в экономику КНР в 2005 г.- 5 трлн. долл,, в том числе капиталовлоджения в госсектор - 2,2 трлн. долл., а прямые зарубежные инвестиции – только 60 млрд. долл.. А все капиталовложения развитых стран в собственную экономику в 2005 г. – немного больше 4 трлн. долл. Чтобы стало ясно, что эти показатели имеют экономический смысл, приведем еще две цифры. Объем капиталовложений в экономику любой страны прямо и непосредственно отражается показателями потребления цемента ("хлеба" строительства") и проката. Так вот, в 2000 г. экономика КНР потребила, по прямым данным ГСУ КНР, 400 млн. т проката и 1050 млн. т цемента. А экономика развитых стран вместе взятых потребила в 2005 г. около 350 млн. т проката и меньше 400 млн. т цемента. Вот так. Ехали-ехали, демонстрировали преимущества высоколиберализованной экономики перед экономикой смешанного типа и приехали. Поскольку грёза, согласно которой экономика КНР в конечном счете попадет в сети западных ТНК, существует, нужно оговорить еще один неприятный дла поклонников глобализации момент. Так называемые иностранные капиталовложения в КНР это на 40% капиталовлоджения инвесторов из Гонконга и примерно на 80% - капиталовложения этнических китайцев. Миф N2. Экономика КНР – это экспортно-ориентированная экономика и при этом она экспортирует по преимуществу непродовольственные предметы потребления. Что будут делать китайцы, если США перестанут импортировать предметы потребления из Китая? Катастрофа! Да, верно, китайский экспорт огромен. В 2005 г. – 762 млрд. долл. при импорте в 660 млрд. долл. По размерам экспорта Китай делит 1-е и 2-е место в мире с США. А в этом году может выйти на первое место в мире. Но доля США в китайском экспорте – 21%, а в импорте 7%. Предположим, США – банкрот и по этой уважительной причине отказались от импорта потребительских товаров из Китая. Что будет в США в этом случае (а ничего хорошего там не будет) – пусть гадают специалисты по США. А с Китаем ничего не случится, если принять во внимание, что положительное сальдо его экспорта и импорта в 2005 г. – 100 млрд. долл. и что уже сегодня китайский импорт высокотехнологичных продукции уравновешивается ее экспортом. И вообще влияние на экономику КНР экспортно-импортных операций не нужно преувеличивать уже по той причине, что капиталовложения в экономику КНР в долларовом исчислении, считая, конечно, по паритету покупательной способности юаня, в 2005 г. почти в 7 раз превышали экспорт. Да Китай, на данный момент, видимо, крупнейший мировой экспортер, но из этого вовсе не следует, что его экономика экспортно-ориентированнная, Она характеризуется высоким уровнем развития практически всех отраслей промышленности и, к тому же, самообеспечивается продовольствием и потребительскими товарами. Экономика США гораздо больше зависит от экспорта, чем экономика КНР. Но это не означает, что можно ставить знак равенства между экономикой США и какого-нибудь Таиланда или Малайзии. Точно также нельзя ставить знак равенства между экономикой КНР и экономикой Таиланда, или Малайзии, или, например, России, которая из нормальной экономики действительно превращена в экспортно-ориентированную. Миф N3. Еще один новоизобретенный "ужастик". Экономика КНР зависит от импорта нефти и потому уязвима. Что, мол, произойдет с экономикой КНР, если, на дай бог, начнется война в заливе? Ответ прост – ничего существенного. На сырую нефть и импортированные нефтепродукты в 2004 г. приходилось лишь 22,7% всего энергопотребления КНР, из которых около половины обеспечивалась за счет импорта нефти и нефтепродуктов. Но тут такая тонкость, имеется немало данных, согласно которым фактическая добыча нефти в КНР в несколько раз превышает номинальную. Еще в 1977 г., согласно заявлению тогдашнего министра нефтяной и химической промышленности Кан Шиэня, предполагалось "перегнать США в недалеком будущем по уровню развития нефтяной промышленности" (ИБАС, 8.5.1977, с.1). Потребление электроэнергиии нефтегазодобывающей промышленностью КНР в 2003 г. (35 мрд. квтч) соответствует уровню нефтедобычи минимум в 500 млн. т., при официальном уровне 170 млн.т. Вплоть до последнего времени Китай продолжал в заметных количествах экспортиролвать нефть и нефтепродукты (в 2004 г. – 17 млн..т). Все же, существенно в плане энергоснабжения экономики КНР не то, сколько конкретно нефти добывает китайская нефтепромышленность, а то, что экономика Китая является единственной в мире крупной экономикой, энергетика которой базируется на угле, а в области добычи угля лимиты у КНР практически отсутствуют. Миф N4. До сих пор наличествует тенденция при сопоставления экономических возможностей КНР и США базироваться на данных о ВВП КНР, пересчитанных в доллары по курсу. Таким образом легко и просто доказывается превосходство США в экономическом отношении над КНР. Неважно, что экономика КНР потребляет в 3 с лишним раза больше проката и в 8 раз цемента и производит в 2 раза больше мяса (да, да!). Неважно, что промышленность США превосходит промышленность КНР лишь по очень ограниченному числу позиций – производство пиломатериалов, нефтепродуктов, нефтехимической продукции, автомобилей и самолетов и вертолетов гражданского назначения. Неважно, что по производству электронной продукции КНР уже обошла США (производство микрокомпьютеров в КНР в 2005 г. достигло в КНР 80 млн. ед. и в несколько раз превысило уровень США). Зато, если делить официальный юаневый ВВП (в 2005 г. 18,23 трлн. юаней) на курс юаня, то получается, что ВВП юаня около 2,3 трлн. долл., а у США он в 5 раз больше. Вот, мол, и доказали экономическое превосходство США. Однако в том-то и дело, что при сопоставлениях ВВП принято давно уже во всем мире исходить из паритетов покупательной способности национальных денежных единиц (регулярно такие данные публикуются и Российской статистической службой). А для КНР этот паритет сегодня 50-55 центов за юань. Так что долларовый эквивалент официального ВВП КНР в 2005 г. 9-10 трлн. долл., что почти соответствует ВВП США. А если вычесть из ВВП США приписную ренту (условную плату собственника жилья самому себе) и затраты на содержание административного аппарата, грандиозные в США и умеренные в КНР, то и получится, что ВВП КНР равен ВВП США. Но это речь идет об официальном ВВП. Реальный же ВВП КНР, с учетом теневых компонент различного происхождения много больше номинального. Китай пока что не является центром мировой экономической системы.. Однако при реализации плана развития народного хозяйства КНР на перспективу по 2020 г. он превратится в таковой. То есть в полном смысле слова в "Срединное государство".
Но есть же слабые места у этого гигантского экономического дракона? Да, они имеются. Реформа в КНР началась в условиях сильной инвестиционной перегрузки экономики.
Прегрузка эта так и не была устранена. Сама по себе эта "перегрузка", так как она способствует быстрому росту экономики, является положительным фактором. Поскольку же она является фактором, ограничивающим потребление, она может при известных обстоятельствах создавать значительный потенциал социальной нестабильности. Реформа была вызвана в Китае стремлением элиты потреблять. Либерализация экономики, действительно, позволила резко увеличить ее возможности в этом направлении. Но поскольку инвестиционная перегрузка экономики сохранялась, это было достигнуто за счет уменьшения доли массы рядовых членов общества в совокупном потреблении и, в конечном счете, за счет возникновение феномена, как выражаются некоторые специалисты в Китае, "расколотого общества". Развернулся процесс вторичного классообразования. Общество оказалось расщепленным по вертикали. Параллельно процессу роста социальной стратификации экономика страны приобрела ярко выраженный многоукладный характер, причем проявилась тенденция привязки конкретных укладных систем к определенному территориальному базису. В момент выдвижения принципа "одна страна – две системы" предполагалось, что он будет реализован после воссоединения Тайваня - Тайвань в основном сохранит свою социально-экономическую систему, континентальный Китай свою. На практике принципе системного социального полиморфизма реализовался в Китае до воссоединения Тайваня. Фактически еще 6 лет назад, по состоянию на конец минувшего столетия, в пределах государственной территории КНР сформировалось не две, а несколько укладных систем с выраженным социально-экономическим своеобразием. В том числе: 1) Гонконг; 2) укладная система в виде 14 "открытых" приморских городов и свободных экономических зон; 3) укладная система приморских провинций с значительной степенью экономической либерализованности и повышенным удельным весом в экономике иностранного капитала 4) укладная система внутренних провинций с пониженной степенью либерализованности экономики. Китай раскололся на "капиталистические", "полукапиталистические", "полусоциалистические" провинции и им эквивалентные административно-территориальные образования. Если исходить из европейских и даже российских стандартов, социально-экономическая фрагментация китайского политического пространства должна иметь логическим следствием быстрый распад Китая. И такого рода прогнозы известны давно. Но дело обстоит не так просто. Первичной социально-экономической единицей в Китае, по крайней мере, начиная с первой половины 80-х годов, является не провинция и не более крупное экономическое образование типа районов экономического кооперирования, как-то Северо-Восточный или Восточный Китай, а округ с центром в виде крупного или среднего города. В 2005 г. такого рода парцелл имелось 283 ед. из общего числа округов в 333 ед. Именно такова традиционная китайская форма организации социально-экономического и политического пространства. В Сунском Китае, в период предшествовавший его завоеванию монголами, имелось, согласно запискам Марко Поло, 1200 таких парцелл, включающих город и прилегающие к нему сельские районы. В известном смысле Китай сегодня представляет собой федерацию 283 территориально-экономических парцелл с центрами в виде крупных и средних городов. Численность населения, в каждой такой парцелле в среднем в 2-3 раза больше, чем в российском регионе и примерно такова, какой она была в американских штатах в 30-е годы. Китай не распадается и не распадется при более или менее искусном руководстве именно потому, что экономическая и политическая власть распределена сразу между между провинциями и округами, а в округах – также между уездами и волостями. На каждом уровне имеется свой ресурс власти. Отделенческие тенденции на уровне провинций при такого рода системе могут представлять реальную опасность только тогда, когда провинциальное руководство пользуется полной поддержкой окружных руководителей. А это практически исключено, так как каждая территориальная парцелла окружного уровня в китайских условиях располагает характеризующимся существенной независимостью от внешних связей аграрно-промышленным комплексом и значительными ресурсами экономического суверенитета. Общий принцип фуцнкционирования такого рода системы – устойчивость в условиях нестабильности или благодаря нестабильности. Однако мощные социальные движения в состоянии взорвать устойчивость этой конструкции. Поскольку "либерализация без берегов" в условиях ограниченных затрат на социального характера (здравоохранение, образование, пенсионное обеспечение) и напряженной ситуации на рынке труда в состоянии создать такие движения, она в условиях современной КНР имеет свои естственные пределы, Чем меньше социальные затраты, тем меньше оптимальный уровень либерализованности и соответственно приватизированности экономики. Еще один аспект ситуации – население Китая характеризуется очень высокой способностью к самоорганизации и потенциальная его способность реагировать на неблагоприятные жизненные условия и даже просто на феномен расщепления общества по горизонтали очень велика. В этой ситуации углубление степени экономической либерализации без крупного увеличения затрат социального характера (что само по себе являлось бы фактом компенсационной делиберлазции) невозможно. Вывод – либерализация экономики и общества в Китае имеет свои пределы. И есть все основания считать, что эти пределы достигнуты еще 5-6 лет назад. Вступление Китая в ВТО – это уже перебор. Китай не в состоянии выполнить те требования, которые он взял на себя в качестве члена ВТО и которые, в основном, отвечали интересам элиты Шанхая и вероятно второго центра экономического либерализма в КНР - Гуандуна (столица – Гуанчжоу), но не интересам большей части китайских экономических и политических элит и, тем более, населения. Условиям членства в ВТО, естественно, соответствует ситуация открытого рынка. Никаких препятствий для перемещения товаров и услуг. А для Китая характерна, как раз, наличие так называемого местного протекционизма. Составляющие экономическую конструкцию Китая парцеллы провинциального и окружного и даже уездного масщтаба проявляют тенденцию защищать свои рынки и своих производителей от конкурентов из других провинций и округов Китая. Что уж тут говорить о конкурентах из других стран. Несколько лет назад тогдашний премьер КНР Чжу Жунцзи (за год до того как покинуть свой пост) грозился "сокрушить местный протекционизм". Разумеется, все осталось без изменений. Поставим вопрос ребром. Так сказать в порядке умственного эксперимента.
Может ли Китай пойти на далеко идущую реверсировку процесса экономической либерализации? Ответ таков. При наличии гигантского населения, с огромной способностью самоорганизации и абсолютно не защищенного в социальном отношении, при наличии у процесса экономической либерализации явной способности создать потенциал разрушения страны - этого исключить нельзя. Тем более, как острят в Китае, что "невидимая рука рынка – это невидимая рука местных правительств". Тех самых – провинциального, окружного, городского, уездного и даже волостного масштабов. И потом рынок жестокая вещь. Рынок без демократии, без многопартийной системы - вещь жестокая в квадрате. Без эффективной системы социального обеспечения – жестокая в кубе. И в Китае явно слишком многие задаются вопросом – а стоит ли игра свечь.
Новое руководство КНР, сменившщее тандем Цзян Цзэмина и Чжу Жунцзи, получило непростое наследство. Достаточно широко были распространены представления, что оно пойдет по тому же пути, что и его предшественники, но пойдет быстрее. Получилось иначе. Вновь стало упоминаться забытое слово "социализм", осенью 2005 г. заговорили и об изучении марксизма. И ясно, что это далеко не случайно. А как же, спрашивается, с решением о приеме "капиталистов" в партию? Ведь оно принято фактически уже при новом руководстве. Тут тоже не нужно обольщаться. Эксперимент с приемом "капиталистов" в партию был в 30-е годы проделан в Германии – именно для того, чтобы поставить их под контроль, "положить под пресс" партийной дисциплины или, как там тогда выражались, "национализировать не заводы, а капиталистов". Приблизительно таков же смысл этого мероприятия и в условиях КНР. То есть по существу – это не еще один шаг в сторону экономического либерализма, а шаг в сторону от экономического либерализма, или, если угодно, вбок. Руководство Китая при Ху Цзиньтао, видимо, хочет идти по пути экономического либерализма, но понимает иеизбежность компенсационной делиберализации. Оно считается и с тем, что никакое руководство, отказывающееся от решения задач дальнейшего развития экономики страны в Китае и выравнивания кричащих диспропорций, в том числе между Западом и Востоком страны, в Китае невозможно. Отсюда и компромиссный характер принятого плана социально-экономического развития на период 2006-2010 г. План предусматривает среднегодовой темп роста экономики на уровне 7,5% в год, или 43,5% за пять лет. Среднедушевой уровень производства ВВП к 2010 г. должен удвоиться сравнительно с 2000 г. Реализация этой программы предполагает сохранение высокого уровня инвестиционной напрядженности экономики. Наступление эры проедания фонлда накопления явно откладывается. Предполагается сохранение эффективности планируюшего механизма и упор на создание новых рабочих мест (90 млн.) в городах и поселках городского типа с тем, чтобы трудоустроить, по крайней мере, часть мигруирующих крестоян и не допустить роста безработицы среди собственно городского населения. Конечно, предусматриваются различные меры по защите среды обитания. Но объем вредных выбросов предполагается сократить только на 10%. Вот это и означает, что задача развития по-прежнему приоритетна. Предполагается и продолжение политики экспортной экспансии. Затраты на науку предполагается довести до 2% ВВП. Разумеется, предусматривается совершенствование рыночных механизмов и в том числе налоговой и финансовой системы. Но этому уделяется не большее внимание, чем совершенствованию систем образования, здравоохранения, администрации. В городах и поселках городского типа системой социального обеспечения по старости пиредполагается охватить 223 млн. человек. Крестьянам обещают немного – доведение охвата сельского населения системой медлицинского обслуживания, основанной на кооперативных началах до 80%. Среднедушевое потребление в городе и деревне за 5 лет лет должно увеличиться на 28%. Но появляется и кое-что новое. Для КНР является характерна совершенно ненормальная ситуация с распределением производства предметов потребления из промышленного сырья и бытовой техники между внутренним и внешним рынком. Китайская статистика создает впечатление, что большая часть, а по отдельным позициям 9/10, производимой бытовой техникии экспортируется. В этом отношении намечен перелом. Ху Цзньтао заявил о необходимости переориентировкит производства товаров массового спрос на внутренний рынок. Но нужно иметь в виду, что внешний рынок уже перенасыщен китайским потребительским экспортом. Почти достигнут потолок. Следовательно, либо нужно останавливать развитие соответствующих производств, либо переориентировать его на внутренний рынок. Логично предполагается второе. Но все это в рамках роста среднедушевого потребления меньше чем на 30% за пять лет. Итак, налицо еще одна программа форсировки развития и внешнеэкономической экспансии и латания "социальных дыр". Сопутствующие элементы этой программы – наращивание валютных и финансовых возможностей государства и превращение Китая, в конце концов, в активного игрока на мировой экономической сцене. Подготовка к уходу США с мировой валютной сцены фактически уже началась. Существенным шагом в этом направлении является создание Восточноазиатского эквивалента евро того периода, когда он использовался исключительно в сфере безналичных расчетов. В качестве индикатора целевых ориентиров китайского руководства в сфере внешнеэкономических взаимодействий следует рассматривать состояние китайского импорта. В 2005 г. импорт КНР из США и ЕС составил 122 млрд. долл., а из Японии, Южной Кореи и стран Асеан – 252 млрд. долл. Сюда еще нужно добавить импорт из Гонконга – 75 млрд. долл. Совершенно очевидно стремление создать в рамках Восточной Азии экономическую структуру, независимую от рынков США и Европы, к которой предполагается подключить и Россию. Именно поэтому экспорт КНР в Россию и ее импорт из России растут очень высокими темпами. В 2005 г. - экспорт КНР в Россию увеличился на 45,2%, а импорт из России – на 31,0%. В абсолютном выражении экспорт КНР в Россию составил в 2005 г. 13,2 млрд. долл., а импорт из России 15,9 млрд. долл. Цифры пока что скромные. Но несомненно, что Китай начал битву за Российский рынок. Можно представить себе как будут разворачиваться дела после вступления России в ВТО. Лет через 5-6 Китай станет основным импортером в Россию, а затем и основным покупателем российских товаров.
Как известно, за последние несколько лет Китай основательно скорректировал ряд стратегически важных показателей состояния своей экономики.
Приведем несколько цифр, показывающих, о чем идет речь. В 2000 г. номинальное производство КНР проката составляло 131,5 млн. т, а в 2005 г. – 397 млн. т, выплавка 10 видов цветных металлов – 7,75 млн. т, а в 2005 г. – 16,35 млн. т , добыча угля – в 2000 г. – 998 млн.. т , а в 2005 г. – 2,19 млрд. тонн. И т.д. и т.п. Разумеется, так не бывает. Достижимые по всем перечисленным позициями показатели приростов за пять лет 20-30%, если принять во внимание стартовые величины производства. В 2000 г., разумеется, произволдство проката, равнялось 300-320 млню. т, а показывалось равным 131,5 млн. т, производство 10 видов цветных металлов металлов показывалось равным 7,75 млн. т, а равнялось 11-13 млн. т. И угля Китай добыл в 2000 г. не 998 млн. т, а минимум 1,6 млрд. т. Китай "просто" сменил статистческую кожу. Уточнил данные. Были уточнены и данные по промышленной занятости. В 2002 г., по данным Китайского статистического еджегодника, на государственных и сверхлимитных негосударственных (с продажами больше 5 млн. юаней) предприятиях работало 37 млн. человек, а в 2004 г. – 61 млн. человек. Номинальное промышленное производство предприятий, расположенных в городах и поселках городского типа увеличилось с 2000 г. по 2005 г в 2 раза, а по плану должно было увеличиться на, примерно, 50%. Разумеется, оно фактически увеличилось также примерно на 50%, максимум на 60%, но не в 2 раза. Эпоха удвоения промышленного производства за 5 лет кончилась в Китае несколько десятилетий назад.
Итак, Китай основательно обновил свою статистическую кожу. В зеркале статистики КНР промышленность в 2000 г. была "лишь" примерно равна по размерам производства промышленности США, а по состоянию на 2005 г. она примерно в 2 раза больше, чем промышленность США. Для чего же Китай это сделал? Конечно не ради любви к статстической истине. Новые более точные данные предъявлены публике именно потому, что Китай меняет стратегический курс. Эпоха стратегической обороны кончилась. Срединное государство переходит в стратегическое наступление. И хочет, чтобы за пределами Китая не было иллюзий поповоду его экономических возможностей. Пекин дает понять "внешнему миру", что США уже проиграли экономическое соревнование "Срединному государству", и должны вести себя соответственно – более скромно. Посмотрим теперь как обстоят дела с ВВП КНР. Пока что китайские статистики не корректировали ВВП. Но кое-какие данные, показывающие как реально обстоят дела с этим королем экономических показателей, они опубликовали. Прежде всмего, это данные о величине массе денег для сделок, которыми оперирует китайская экономика (так называемый денежный аггрегат М1). М1 в 2005 г. в среднем за год, равна 10,5 трлн. юаней. ВВП почти для всех стран равен (4-6)хМ1. Исключение – развитые страны, для которых это соотношение немного больше. Вот и получается, что фактический ВВП КНР в 2005 г. – примерно 52 трлн. юаней, а не 18,2 трлн. юаней. В полном соответствии с чудовищными размерами производлства и потребления основных промышленных материалов и производством мяса (77 млн. т). В долларах, считая по паритету покупательной способности ВВП КНР 26-29 трлн. В два с лишним раза больше ВВП США. Разумеется, несмотря на наличие всяких сложностей в социальной обстановке, страна с такими параметрами распасться не может. Разве что лишь очень постараться. Но о распаде в Пекине не думают, закон о вооруженном подавлении сепаратистов (при необходимости) там принят. В Пекине думают о другом - о приведении влияния Китая "в мировых масштабах" в соответствие с его экономическим весом. США, считают там, должны просто уйти из Евразии. И, кажется, США в принципе готовы принять такой подход. Во всяком случае, доктрина Рамсфелда, опубликованная весной 2004 г. (см. "Независимую газету", 16 апреля 2004 г.) предусматривает ликвидацию США военных баз в Германии, Италии, Турции, Японии и перевод системы военного базирования на плавучие острова. В перспективе 10 лет, если до этого не произойдет никаких катастроф, вытеснение США из Евразии Китаем неизбежно. Вопрос лишь в том во что это обойдется Китаю и во что это обойдется США. Китайский противовес американской мощи налицо.
