Нью-Йорк, 13 июля 1977 года

«Если вы тогда жили здесь, то никогда не забудете ту ночь. 13 июля 1977 года стало самой страшной ночью самого страшного лета в истории Нью-Йорка», – писал обозреватель газеты The Daily News Джим Дуайер.

Свет исчез во всем городе, в том числе в аэропортах. На весь Нью-Йорк осталось всего два горящих огня: сигнальные маяки на крышах Эмпайр-Стейт билдинг и Всемирного торгового центра. Журнал Newsweek в 1977 году опубликовал забавный диалог между пилотом, сажавшим самолет в аэропорту Кеннеди и авиадиспетчером. «Куда делся Нью-Йорк?» – спрашивал озадаченный пилот самолета, перевозившего клубнику. – «Лети в Филадельфию», – отвечал диспетчер. – «А что же мне делать с клубникой?» – «Можешь сам ее съесть».

Улицы Нью-Йорка стремительно заполняли люди и автомобили. Жители не знали, что делать и куда бежать. У городских властей ответов на этот вопрос тоже не было. Единственными, кто знал, что делать в темном городе, были мародеры. Грабежи начались в двух нью-йоркских гетто – Бронксе и Гарлеме, а затем перекинулись на Бруклин и Куинс. Через час после отключения света улицы города полностью находились во власти бесновавшейся толпы. Люди тащили все, что можно было унести. Первым делом разбивались витрины магазинов с бытовой техникой, затем – автосалонов, ювелирных лавок, аптек, супермаркетов и магазинов одежды.

 

 

В грабежах принимали участие мужчины, женщины и даже дети. «В районе Бушвик я увидел ребенка, который с трудом тащил на себе новенький кондиционер. Он принес его домой, где гордая сыном мать поставила кондиционер на подоконник и включила его в розетку. Так как в городе не было электричества, разумеется, он не заработал. Тогда женщина в ярости выбросила кондиционер из окна и с криками выгнала сына из дома, приказав не возвращаться, пока он не найдет что-нибудь работающее», – рассказывает журналист газеты The Daily News Джим Дуайер.

Самыми активными участниками беспорядков были жители гетто: негры и латиносы. 1977 год был годом высокой безработицы и низких доходов, так что жители гетто восприняли возможность безнаказанно грабить как подарок Бога. «Сегодня Рождество, сегодня Рождество», – скандировали мародеры. Практически никто из них особенно не стеснялся того, что делал. «Нет света, а ниггерам хочется жрать. Мы возьмем все, что захотим, все, что мы хотим – мы все получим», – похвастался журналу Newsweek малолетний чернокожий грабитель. «За полчаса я добыл себе добра на три с половиной тысячи долларов. Я – безработный, и у меня трое детей. Мне представился шанс кого-то ограбить, и я им воспользовался. Если представится еще раз – ограблю еще раз, и совесть меня не замучит», – признался журналу Time молодой латинос с бутылкой виски в одной руке и телевизором в другой.

Мародеры не стеснялись и не боялись никого. К магазинам подъезжали легковые машины, фургоны и грузовики, которые забивались краденым товаром. Рядом с разграбленными магазинами стихийно возникали торговые точки, где за доллар можно было купить 25-долларовые кроссовки, а за 25 долларов – цветной телевизор. От воров владельцев магазинов не спасали даже тяжелые решетки, которыми были забраны некоторые витрины. Мародеры привязывали их тросами к грузовикам и вырывали из стен.

Хозяева магазинов быстро поняли, что ждать помощи от властей им не стоит. Те, у кого было оружие, встали на защиту своей собственности, безоружным оставалось только молча наблюдать за царящим на улицах хаосом. В «Маленькой Италии» магазины охраняли молодые итальянские иммигранты с бейсбольными битами и арматурой, в ямайском квартале Куинса на защиту магазинов вышли подростки с мачете. К полуночи больницы города были переполнены ранеными. Как ни странно, огнестрельных ранений оказалось крайне мало, зато приемные были забиты людьми с ножевыми ранениями и сильными порезами от стекла.



С каждой минутой обстановка в городе все накалялась. Мародеры начали поджигать уже разграбленные дома и магазины. В городе одновременно вспыхнуло несколько десятков пожаров. Горели целые кварталы. Из-за пробок пожарные просто физически не могли добраться до горящих зданий, и огонь стремительно распространялся. Самой желанной целью мародеров были роскошные магазины на Бродвее. В ночь 13 июля очень многие бизнесмены пожалели о том, что когда-то решили открыть на этой улице свои предприятия. Бродвей был разграблен подчистую, а затем подожжен сразу в нескольких местах. Пожар охватил более двух километров этой знаменитой улицы. В некоторых районах города тушить пожары не позволяли сами жители: мародеры поджигали здания, чтобы отвлечь полицейских от грабежей на соседних улицах. Если к охваченному огнем дому пытались приблизиться пожарные, в них летели камни и бутылки с зажигательной смесью. В ночь с 13 на 14 июля 1977 года в Нью-Йорке было совершено 1077 поджогов, на тушении которых пострадало более сотни пожарных.

Когда мэр города Абрахам Бим осознал всю трагичность происходящего, в городе было объявлено чрезвычайное положение. Из отпусков и увольнительных было велено вернуться всем полицейским, и уже через несколько часов в городе находилось больше 8000 офицеров (всего полиция Нью-Йорка насчитывает 26 000 сотрудников). Но полицейские в ту ночь оказались бессильны. В грабежах и беспорядках принимали участие больше 100 000 человек, и успокоить их можно было только с помощью насилия. Полицейским же категорически запретили применять оружие, в ту ночь это могло привести к настоящим уличным боям. Максимум, что могли сделать полицейские, это спугнуть мародеров. Арестовать такое количество правонарушителей было физически невозможно. В некоторых районах полиция просто боялась появляться. В Бронксе и Гарлеме и в светлое время суток стражи порядка часто становились жертвами жестоких избиений, а в ту душную ночь их просто порезали бы на кусочки. Жертвами ночных беспорядков стали 18 полицейских. «Это ночь зверья. Мы ловим пять-шесть мародеров, но на их место встает еще сотня. Мы бежим к магазину, который грабят, и люди вокруг предупреждают мародеров о нашем появлении. Все, что мы можем – это ненадолго отогнать бандитов. Но они тут же направляются на другую улицу и начинают грабить ее», – рассказывал журналистам сержант полиции Роберт Мерфи.

 

 

Через несколько дней после блэкаута газета The New York Times опубликовала отчет, в котором говорилось, что в ту страшную ночь полиция неоднократно стреляла по грабителям, но городские власти никогда не признают этого. Журналисты опросили нескольких полицейских, которые рассказали, что между офицерами и их начальством существовал негласный уговор: рядовые полицейские делают на улицах города все, что хотят, а начальство закрывает на это глаза. По данным The New York Times, в эту ночь каждый полицейский сделал как минимум по 130 выстрелов, причем не все офицеры стреляли в воздух.

Уличные беспорядки не были для жителей Нью-Йорка чем-то необычным. Городская беднота устраивала погромы в 1960, 1968 и 1970 годах, но никогда еще беспорядки не достигали таких масштабов. После убийства Мартина Лютера Кинга в 1968 году черные ньюйоркцы вышли из гетто и начали крушить белые кварталы. Тогда беспорядки носили расовый характер, и толпа не трогала магазинов, принадлежащих чернокожим. Во время тогдашних беспорядков владелец одного китайского ресторана даже выставил у себя в витрине плакат «Я тоже черный». Но в 1977 году раса уже не играла никакой роли. Погромщики не щадили ничего и грабили все, что встречали на пути. Полицейские рассказывали журналистам, что мародеры часто сами становились жертвой. Нагруженных чужим добром воров грабили их же соседи. Забавно, что обиженные ньюйоркцы после этого шли в полицию с требованием вернуть им законно экспроприированное. За ночь полицейские арестовали около 4000 человек, но утром большую их часть пришлось отпустить: суды не могли справиться с подобным объемом работы, а в тюрьмах не хватало места.

Утром 14 июля власти Нью-Йорка начали подсчитывать убытки от страшной ночи. По самым скромным подсчетам, блэкаут принес ущерба более чем на миллиард долларов. Власти города потеряли 9 миллионов долларов: 5 миллионов в качестве налогов и еще 4 миллиона пришлось заплатить полиции и пожарным за сверхурочную работу. Нью-йоркские биржи потеряли от отключения электричества более 20 миллионов долларов. Однако самые страшные убытки понесли простые граждане. Было разграблено более 2000 магазинов. Власти объявили о том, что все жертвы ночных погромов имеют право на получение кредитов под сверхнизкие проценты. Городская администрация по делам мелкого и среднего бизнеса была готова выдавать пострадавшим кредиты до 500 000 долларов, но воспользовались щедрым предложением властей очень немногие. Бизнесмены не верили, что повторение страшной ночи невозможно, и большинство магазинов, располагавшихся вблизи гетто, так никогда и не были открыты.

Еще глубокой ночью мэр города Абрахам Бим, губернатор штата Нью-Йорк Хью Керри и президент США Джон Картер потребовали выяснить причины этой трагедии. Для мэра города вопрос поиска козла отпущения был вопросом выживания в конце концов. 71-летнему Биму совершенно не хотелось, чтобы накануне новых выборов его назначили виновником блэкаута. Еще до начала расследования Бим объявил, что за отключение электричества несет ответственность компания Consolidated Edison Co.

«Руководство компании Con Ed повело себя, в лучшем случае, крайне безответственно», – заявил он на экстренной пресс-конференции. По словам помощников мэра, это были самые мягкие слова из всех, сказанных их шефом за длинную ночь. Журналисты, видевшие Бима рано утром, говорили, что мэр Нью-Йорка больше походил на живой труп, чем на человека, а из произнесенных им в адрес электриков тирад пригодными для печати были только предлоги. В ответ глава Con Ed Чарльз Люс заявил, что мэр пытается повесить всех собак на его компанию только для того, чтобы снять ответственность с городских властей. «До окончания расследования власти не имеют права делать подобные заявления, – пожаловался журналистам Люс, – это примерно то же самое, что сказать: «Мы непременно повесим обвиняемого после справедливого суда».

В Con Ed катастрофу объясняли «промыслом Божьим». Действительно, расследование показало, что шансов предотвратить блэкаут у компании практически не было. Первый удар молнии вывел из строя две 345-киловольтные линии, ведущие от ядерной станции в Индиан Пойнт, которую тут же пришлось останавливать в аварийном порядке. Сразу же после этого в сети началось каскадное отключение. Операторы Con Ed пытались переподключить выбывшие линии к другим станциям, но это только усугубило проблему. Более того, как только обстановку в сети удавалось нормализовать, в работающие линии тут же били молнии. В результате через час после первой аварии электричество исчезло во всей сети целиком. На восстановление ее работоспособности специалисты Con Ed потратили более 25 часов.

Пока власти пытались понять, кто виноват в отключении электричества, американская общественность искала ответ на другой, куда более важный вопрос: почему жители Нью-Йорка повели себя таким варварским образом во время блэкаута? Ряд центральных газет города вышел в свет с одинаковыми заголовками: «Почему?» Однозначного ответа на этот вопрос дать не смог никто.

Главной причиной «озверения» ньюйоркцев специалисты называли тяжелейшее экономическое положение жителей гетто. В 1977 году безработица среди чернокожих увеличилась в два раза и составила 40%. Цены на продукты стремительно росли, а зарплаты не только не повышались, но и в нарушение законодательства даже урезались. «Мы довели чернокожих до такого состояния, что они воспринимают себя не как людей, а как хищных зверей», – сказал журналу Time учитель одной из нью-йоркских школ. Посол США в ООН Эндрю Янг добавляет: «Когда вы выключаете свет, люди начинают красть. Особенно, если им нечего есть». Но не только экономика была повинна в том, что в одночасье главный город Америки погрузился в хаос. Лето 1977-го было само по себе не лучшим временем для отключения электричества. И без блэкаута ньюйоркцы запомнили его как самое страшное лето в истории.

 

***

Ссылки на фотографии: