Букеровская премия нанесла ущерба литературе не меньше, чем КГБ
- Юрий Михайлович, знаю, что отношение к этой премии у Вас неоднозначное.
- Далеко неоднозначное. Я даже сатирически изобразил ее под видом Бейкеровской премии в романе «Козленок в молоке». Считаю, эта премия, в общем-то, к реальной литературе, за редчайшим исключением, отношения не имеет: люди получают премии не за качество художественного текста, не за какое-то художественное открытие, не за умение достучатся до читателя, а за верность определенной тусовке, в основном - экспериментально-либерального направления. Практически все книги, которые были отмечены премией, начиная с первой - «Линии судьбы, или сундучок Милошевича» Марка Харитонова, присужденной в 1992 году, не имели никакой серьезной читательской судьбы. Да, их издали разок, они получили премию и тут же были напрочь забыты. Их больше не переиздают, не читают. А ведь уровень произведения подтверждается, прежде всего, востребованностью. Букеровские же избранники - абсолютно невостребованы.
- То есть, помочь сориентироваться в мире литературы Букер, на Ваш взгляд, не помогает?
- Более того, мешает. Когда много лет с большой помпой, с мощной PR-поддержкой СМИ премия вручается авторам, чьи книги не интересны ни читателям, ни издателям, то это дезориентирует, прежде всего, молодое поколение писателей. Они начинают опираться в своем творчестве на такой вот «букеровский стандарт», который интересен только узкому кругу приятелей и друзей, входящих в состав жюри. И это очень грустно.
- По Вашему, влияние Букера на литературный процесс просто негативно?
- Скорее, отрицательно! Я об этом когда-то написал: свободомыслию в России букеровская премия нанесла ущерба не меньше, чем 5-е управление КГБ СССР. Поясню. Дело в том, что условием попадания в орбиту Букера, как правило, становится либо полная аполитичность автора, то есть, демонстративное равнодушие к исторической судьбе своей страны, либо откровенный прозападный либерализм. Писатель, заподозренный в государственно-патриотических взглядах, вычеркивается из списка номинантов еще на дальних подступах. Кстати, если мы возьмем ту же западную литературу, то увидим, что там практически все крупные писатели - это люди, прежде всего, настроенные патриотически по отношению к своей стране. Так что, Русский Букер не только не помощник отечественной литературе, а скорее такой многолетний, идейный и хорошо подготовленный вредитель, яркий пример манипуляции общественным сознанием, направленной на то, чтобы переориентировать молодое поколение писателей с социально значимых тем, социально значимых идей, на узко экспериментальные «герметические» темы. А ведь и «обкатка», и общественный анализ каких-то новых идей, новых моделей, у нас традиционно проходили в литературе - в прозе, в поэзии, начиная со «Слова о полку Игореве». В то время, как в Германии, скажем, это происходило в философии, во Франции - в газетном фельетоне, в театре. И букеровский проект направлен именно на слом нашей традиции, которая, так для нас важна.
- А кто из современных писателей Вам нравится?
- Мне многие нравятся. Скажем, Пелевин. Он единственный из постмодернистов, к творчеству которого я отношусь с интересом. Он действительно человек талантливый, в отличие от Сорокина, просто интеллектуального литературного хулигана. Павел Крусанов - замечательный, я считаю, писатель, тоже представитель постмодернистского направления. Валерий Попов, один из лучших бытовых реалистов. Тимур Зульфикаров - сложнейший писатель, соединяющий в себе славянскую и тюркскую стихии. Владимир Личутин, автор уникального произведения «Раскол». И этот список можно продолжать сколь угодно. Никто из них премии этой не получал. А те же, кто получал премию, их даже никто толком не помнит. Вот Вы помните лауреатов Букера?
- Признаться, не очень…
- Так это естественно! Кстати, нынешний лауреат Иличевский. Мы в «Литературной газете» писали о нем - его же невозможно дочитать до конца! Так же, как и Михаила Шишкина. И это не только мое мнение. Еще раз хочу сказать: это проект, причем, достаточно серьезно финансируемый, направлен на разрушение нашей традиции. Для русского писателя всегда наградой была читательская любовь. У нас писателя лаврами увенчивали читатели. И это очень часто не совпадало, между прочим, с официальной оценкой. А здесь есть попытка навязать нам абсолютно чуждую парадигму, когда писателя обществу «втюхивает» какой-то узкий экспертный совет, состоящий из людей, как правило, одного мировоззрения, одной страты, одно тусовки. Позаимствовано это, кстати, у англичан, но интересное дело - книги, которые получают Букера в Англии, практически все написаны в традициях доброго английского реализма, может, с небольшими элементами постмодерна. И они все имели очень хороший коммерческий успех. Почти все были экранизированы. Почитайте и почувствуйте разницу! Издательство «Росмэн» выпускает библиотеку английского Букера.
- А из наших букеровцев кого-то экранизировали?
- Да, никого! А ведь это один из признаков реальной популярности, потому что кинематограф и театр всегда из литературного потока выбирают те произведения, в которых есть интересный сюжет, запоминающиеся образы, точная картина социальных и нравственных коллизий. Кто-то с ухмылкой скажет: вот и экранизируют же Донцову и Маринину… Но это разные вещи! Ведь мы говорим о литературе, а Донцова, Маринина, Дашкова – это более или менее качественная книжная продукция, совершенно другой вид деятельности, уважаемый, но к художественной литературе не имеющий отношения. Это, как кроссворд. Кроссворды тоже ведь словами пишут, но никто же их литературой не называет. Из всех поставили в театре, кажется, Шишкина, «Венерин волос». Думаю, сезон продержится. И все… Я убежден, букеровский проект, в том виде, как он у нас реализуется, абсолютно, даже злостно чужд нашей национальной культурной традиции.
- А вообще, что сегодня происходит с нашей литературой?
- Справедливости ради скажу, что та же картина с премиями наблюдается и на патриотическом крыле литературы. Там царит такой же тусовочный принцип: премии дают не за уровень текста, а за приверженность определенной команде и идеологии. Но надо отдать должное, там все-таки писателей известных, которых интересно читать, - побольше. А в принципе, ситуация в литературе, живой, а не премиальной, я считаю, сейчас нормальная. И молодежь интересная есть, вот Мамаева, к примеру. Она пишет, если так можно сказать, жесткую «постдеревенскую» прозу. Тот же Прилепин. И в среднем поколении есть замечательные авторы. Скажем, Вера Галактионова, у нее очень интересная женская проза, я бы даже сказал, - неженская проза женщины, очень богатая в жанровом и стилевом отношении.
- И, тем не менее, сейчас активно пропагандируются именно книги-лауреаты…
- В том-то и беда! Мы восприняли этот американский, навязывающий тип продвижения литературы. В ситуации, когда у нас кризис с чтением, это очень плохо и очень вредно, потому что молодой читатель особенно доверчив. Он увидел в глянцевом журнале или услышал по телевизору, что надо читать, скажем, премированного Иличевского, берется за него и понимает, что это читать невозможно. И у него складывается превратное представление, будто вся современная литература именно такая, нечитаемая. Пуститься же в самостоятельный поиск читателю порой просто некогда. Есть, конечно, узкий круг любителей литературы, которых не собьешь с толку никакими передачами «Графоман», они все равно найдут своего писателя. Но большинство-то доверяют вот этим рекомендациям. А результат: откроют Иличевского – читать невозможно, откроют Шишкина – читать невозможно, и подумают - да чего читать эту современную русскую литературу, лучше читать западную, или классику. В то время, как у нас есть замечательные писатели. Вот, например, Сергей Алексеев, работающий с материалами прославянской истории. Есть, кстати, Евгений Шишкин, гораздо талантливее Михаила, но кто про него знает? Вот в чем порочность этой ситуации: мало того, что дают премии не тем писателям, но еще и навязывают эту «недолитературу» читателю. И таким образом, в стране, где и так кризис чтения (некоторые социологи считают, что катастрофа чтения) еще таким образом и отваживают людей от книги. Это очень серьезный вопрос, а не просто проблема окололитературных проходимцев, которые зарабатывают на этих букеровских финансовых потоках.
- И где же выход?
- В принципе, государство обязано вернуться в культурный процесс. в литературно-издательскую политику. В этой ситуации надо вести себя, как в любых других кризисных ситуациях. Если у нас кризис с железными дорогами или с самолетостроением, то государство в это дело вмешивается, создает концерны, национальные проекты - и никого это не возмущает. А если у нас кризис в культуре, то здесь государство, считается, не имеет права вмешиваться. Почему? Культура такая же часть жизни страны. Конечно, механизмы здесь должны быть более тонкие, но – должны быть! Самое главное, что это все понимают. И я, и многие мои коллеги неоднократно говорили, взывали об этом на заседаниях Совета по культуре при Президенте РФ и с других высоких трибун. Надо сказать, что в последние годы ситуация немножко сдвинулась к лучшему. Появились Президентская премия, премия Правительства. России. Кстати, премия «Большая книга» задумывалась именно как премия, через которую будет проводиться государственная политика, но, к сожалению, инициативу перехватила все та же команда, что занимается Букером. Те же самые люди в жюри, и опять наметился явный перекос в одну сторону. Если премию получает Улицкая, то почему её не получает Личутин? Он разве хуже пишет? Лучше, намного! Если премию получает Быков за «Пастернака», то почему ее не получает Куняев за «Есенина»? Ведь книга о Есенине гораздо глубже. У нас все-таки есть разные направления в литературе, и поддерживать только одно – западное - неправильно. Почему среди лауреатов столько эмигрантов? Мы пропагандируем выезд из России? А как же тогда провозглашенная государственная программа возвращения соотечественников в Россию? Значит, «Большая книга» сама по себе, а Россия сама по себе. Это неправильно! Последствия этой неправильности поначалу незаметны, ибо разрушительные тенденции в культуре не так очевидны. Скажем, самолеты начали падать, и государство, общество сразу спохватились: «Караул!» В культуре-то самолеты не падают. Там вроде бы просто какому-то начитанному графоману дали премию, какой-то бездарной актрисе или фанерному певцу дали «народного». Пустячок. А потом смотришь: лет через двадцать народ и одичал, а творческой интеллигенции плевать на судьбу своей страны с Эйфелевой башни. И все начнут спрашивать: почему, почему? Да потому что давали премии книгам, которые невозможно читать и которые учат равнодушию к национальным святыням… Тогда спохватятся.
- Главное, чтобы не было поздно…
- Главное, как говорится, чтобы войны не было, потому что с современной нашей творческой интеллигенцией мы обречены на поражение. Когда в Эстонии глумились над памятником советскому воину, «ЛГ» целому ряду наших творческих работников задала такой вопрос: «Когда в Германии распоясался фашизм, прогрессивная западная интеллигенция стала бойкотировать эту страну. Когда СССР вошел в Афганистан, ряд стран игнорировал Московскую олимпиаду. Готовы ли вы в знак протеста против притеснения русских и героизации фашистов в Латвии отменить свой концерт, авторский вечер, выпуск книги, выставку и т.д. в этой стране?» Никто не захотел этого сделать. Никто! Ни один деятель!! Вот такая картина маслом…
