Часто звучащие в российской и западной экономической литературе и публицистике утверждения о нежизнеспособности командной экономики опираются на данные о неэффективном использовании материальных и трудовых ресурсов в довоенный период и непрерывном снижении темпов экономического роста и эффективности использования ресурсов на протяжении 1960-1980-х годов. Однако от констатации этих фактов еще далеко до утверждения о крахе командной экономики, поскольку до начала развала политической системы СССР в 1990-1991 годах не было ни продолжительного абсолютного падения ВВП, ни (в послевоенный период) падения уровня жизни населения, ни приостановки технического прогресса - все это случилось уже после отказа от командной экономики. В сравнении с последним периодом правомерно говорить о бесспорных преимуществах командной экономики над рыночной в условиях России, если, конечно, не считать (на что имеются некоторые основания) огромные трудности 1990-х последствиями затянувшегося трансформационного кризиса.
Хочу обратить внимание на то, что эти преимущества очевидны даже при сравнении с тем деградировавшим к середине 1980-х годов вариантом командной экономики, который весьма далек по своему характеру от ее классической модели.
Имеется один, весьма продолжительный, период в советской экономике, когда она переживала подлинный расцвет - это 1950-е годы. Последующие события в значительной степени вытеснили из сферы историко-экономического изучения этот период. Большее внимание привлекали и привлекают такие переломные периоды, как НЭП, 1930-е, деградация командной экономики в 1960-1980-е годы. Известную роль в особом внимании к этим периодам играли и идеологические соображения. История, как это часто с ней бывает, стала на службу, не всегда осознанную, интересам политической борьбы. Анализ причин расцвета советской экономики в 1950-е годы и перехода в последующий период к замедлению экономического развития заслуживают, по моему мнению, гораздо большего внимания историков и экономистов, чем это имеет место в настоящее время. Десять лет экономического развития - это слишком большой период, чтобы его успехи можно было объяснить лишь сугубо временными факторами.
Для выявления потенциала командной экономики период 1930-х годов мало что дает, ибо он характеризовался лишь формированием ее основ. Это был период детства командной экономики. К тому же он был крайне осложнен тяжелейшими внутриполитическими и внешнеполитическими кризисами и проблемами, которые негативно сказывались на характере экономического развития. На эффективность советской экономики в этот период существенно влиял и низкий уровень квалификации руководящих, инженерно-технических и рабочих кадров, обусловленный общим низким культурным уровнем страны и стремительностью структурных сдвигов. С другой стороны, в 1960-1980-е годы уже фактически происходил демонтаж командной экономики.
И многочисленные западные, и альтернативные советские (в том числе и мои) оценки экономического роста показывают, что в 1950-е годы СССР входил в число стран с наиболее высокими темпами экономического роста наряду с ФРГ, Японией, Францией и некоторыми другими, значительно опережая по этому показателю США и Великобританию. Сравнение динамики экономического развития крупнейших развитых стран мира начну, естественно, с динамики ВВП. Наибольшие проблемы с оценками относятся к данным по СССР. Имеющиеся расчеты за этот период дают весьма разноречивые результаты. Например, по расчетам ЦРУ, за 1951-1955 годы ВВП СССР вырос в 1,3 раза, в то время как по расчетам А. Бергсона - в 1,5 раза1. Мои собственные расчеты относятся ко всему периоду 1951-1960 годов. После долгих размышлений я пришел к выводу, что наиболее точные результаты дает использование двух показателей: изменений соотношения ВВП СССР и США, по подсчетам ЦСУ СССР, и потребления топлива в советской экономике. При определенной завышенности абсолютных значений оценок ЦСУ СССР, они достаточно достоверно отражают динамику ВВП СССР, так как завышение этого уровня было одинаковым для всех периодов в связи с использованием одной и той же методологии расчетов. Полученные результаты, не претендующие, конечно, на абсолютную точность, оказались несколько выше моих предыдущих оценок роста ВВП за этот период, однако они по-прежнему несколько ниже оценок ЦСУ СССР, несмотря на то, что искажение динамики советского экономического роста со стороны ЦСУ в этот период было наименьшим.
Расчет, произведенный на основании соотношения ВВП СССР и США, дал индекс роста 2,48, на основании производства топлива (внешняя торговля которым в этот период была невелика) - 2,23, то есть в среднем - 2,35. Этот показатель был перенесен на данные о динамике производства топлива по соотношению между этой динамикой и динамикой производства топлива за весь период (1,05). Полученная величина заметно превышает мои предыдущие оценки, которые, видимо, недостаточно учитывали темпы роста военных расходов и сферу услуг, которая росла в 1950-е годы особенно быстро (мой расчет относился к национальному доходу в советской интерпретации, исключающему сферу услуг). Для периода 1951-1955 годов она близка к расчетам А. Бергсона. Скорее всего, приведенная оценка несколько преувеличена, но она все же дает достаточно хорошее представление о динамике процесса.
Таблица 1.
Динамика ВВП в развитых странах мира за 1950-1960-е годы, в % к началу периода, принятому за 100%
Страны 1951-1955 гг. 1956-1960 гг. 1951-1960 гг.
СССР 162 151 244
США 124 107 133
Великобритания 115 110 127
Франция 124 127 158
ФРГ 154 141 217
Япония 143 177 253
Источники:
СССР: «Народное хозяйство СССР. 1922-1982 гг.» М., 1983, стр. 91 (соотношение национальных доходов СССР и США в 1950-м и 1960 году - 31 и 58 процентов соответственно).
По западным странам:
за 1951-1955 годы: «Экономика капиталистических стран после второй мировой войны». М., 1959, стр. 857-863;
за 1956-1960 годы: «Народное хозяйство СССР в 1967 г.» М., 1968, стр. 141 (рассчитана как разница между данными за 1951-1960 и 1951-1955 годы).
Как видно из данных таблицы 1, рост ВВП в СССР в целом за весь период 1950-х годов многократно превосходил рост в таких странах, как США и Великобритания, значительно опережал экономический рост во Франции, был выше, чем в ФРГ, и лишь незначительно уступал экономическому росту в Японии (на величине которого, несомненно, сказывалось и то обстоятельство, что к 1950 году ВВП Японии еще не достиг довоенного уровня и потому на начало этого периода там приходятся высокие темпы роста, присущие восстановительному периоду). При этом в 1951-1955 годах экономический рост в СССР был выше, чем во всех остальных странах, и лишь в следующей пятилетке страна уступила первое место Японии.
Исключительно высокие темпы экономического роста в СССР в данный период видны и при сравнении динамики роста важнейшей отрасли экономики - промышленности. В данном случае я использую для определения динамики промышленности в СССР свои старые расчеты.
Таблица 2.
Динамика развития промышленности в крупнейших странах мира в 1950-1960-е годы, в % по отношению к началу периода, принятому за 100%
Страны 1951-1955 гг. 1956-1960 гг. 1951-1960 гг.
СССР 152 150 228
США 124 117 145
Великобритания 120 113 135
Франция 132 136 180
ФРГ 182 133 242
Япония 211 226 476
...
По ряду показателей изменения эффективности экономики СССР в этот период также превосходили основные капиталистические страны. В качестве примера приведу данные изменения производительности труда в промышленности (таблица 3).
Таблица 3.
Изменение производительности труда в промышленности в 1951-1960 годах, в % к началу периода, принятому за 100%
Страны 1951-1955 гг. 1956-1960 гг. 1951-1960 гг.
СССР 122 120 146
США 118 114 134
Великобритания 111 110 122
Франция 126 126 159
ФРГ 127 120 153
Япония 192 н.д. н.д.
Как видно из данных таблицы 3, в 1950-е годы по темпам роста производительности труда СССР значительно превосходил США и Великобританию и лишь в небольшой степени уступал Франции и ФРГ. С учетом недооценки в таблице 2 динамики промышленной продукции в СССР эта разница должна была еще больше сузиться. Лишь в сравнении с Японией разница в производительности труда была огромной. Сказанное для всего периода относится и к подпериодам, за исключением того, что в 1956-1960-е годы производительность труда в промышленности СССР по темпам роста сравнялась с западногерманской. Таким образом, и по этому показателю СССР в 1950-е годы входил в число мировых лидеров.
На основе высоких темпов экономического развития и изменившегося после смерти Сталина отношения к проблемам людей в 1950-е годы произошло качественное улучшение уровня жизни населения. Если для начала 1950-х уровень потребления основных продуктов питания в СССР был характерным скорее для развивающейся страны, то к концу десятилетия в результате подъема душевого потребления таких высококачественных продуктов питания, как мясо, молоко, сахар, овощи и бахчевые культуры, в 1,5-2 раза и более4, он достиг уровня ряда развитых стран мира. Недоедание, бывшее еще весьма распространенным в начале 1950-х, было практически ликвидировано. В 2 и более раза выросло душевое потребление наиболее дорогих видов тканей (шерстяных и шелковых), верхнего и бельевого трикотажа, чулочно-носочных изделий, кожаной обуви5. В несколько раз увеличилась продажа товаров культурно-бытового назначения6, достигнув по некоторым видам довольно высокого уровня (часы, радиоприемники и радиолы, велосипеды и мотовелосипеды, швейные машины). Впервые в массовом количестве стали производиться такие относительно сложные изделия бытового назначения, как телевизоры, холодильники и стиральные машины, хотя объем их производства оставался еще небольшим. В 2,5 раза выросла сдача жилой площади, достигнув, в переводе на душу населения, уровня высокоразвитых стран. Впервые многие миллионы людей получили отдельное жилье; было практически покончено с бараками.
Концентрированным выражением указанных и других мер по повышению уровня жизни населения (таких, например, как улучшение здравоохранения) стал стремительный рост продолжительности жизни населения - до 69 лет, то есть до уровня самых высокоразвитых стран мира. Без преувеличения можно сказать, что за 1950-е годы, с точки зрения уровня жизни населения, появилась новая страна, свободная от нищеты и по мировым меркам обеспеченная, хотя и не богатая, для основной части своих граждан. Было осуществлено сокращение продолжительности рабочего времени. Все эти достижения в области уровня жизни населения происходили одновременно с огромными изменениями в социально-политической атмосфере: прекращением массовых политических репрессий, процессом реабилитации, оживлением культурной жизни.
ОГРОМНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ и социальные достижения позволяют назвать 1950-е годы эпохой «советского экономического чуда». Как было показано, эти достижения не уступали достижениям, скажем, ФРГ, экономическое развитие которой в тот же период получило название «немецкого экономического чуда». Название вышедшего в начале 1960-х документального фильма одного восточногерманского кинорежиссера «Русское чудо», которое в условиях возникших в то время серьезных экономических (в том числе продовольственных) трудностей высмеивалось многими советскими интеллигентами, было вполне обоснованно применительно к экономике 1950-х годов. В результате достигнутых успехов СССР в военном, научном и экономическом отношении стал супердержавой, уступавшей только США, но далеко опередившей все другие страны мира. Учитывая социально-экономическую отсталость дореволюционной России и огромные человеческие и материальные потери в результате трех тяжелейших войн и социальных потрясений, этот факт следует оценить как уникальное социально-экономическое достижение.
Экономические успехи 1950-х годов были настолько значительны, что и у многих советских экономистов, и у подавляющего большинства известных мне западных экономистов, занимавшихся советской экономикой, и у государственных деятелей западных стран к концу 1950-х сложилось представление о том, что в будущем СССР неизбежно опередит экономику США. Различия сводились лишь к оценке времени, когда это должно случится: в 1970-е годы, как полагало советское руководство, или же в 1980-1990-е, на что рассчитывали многие западные экономисты. В качестве примера приведу труды одного из талантливейших советских экономистов, академика С. Г. Струмилина, который проводил расчеты периода, необходимого для достижения изобилия в СССР и перехода к коммунистическим принципам распределения13. Именно в атмосфере эйфории, вызванной достижением действительно крупнейших социально-экономических успехов, и родились знаменитые планы перехода в ближайшие двадцать лет к коммунизму, нашедшие отражение в принятой в 1961 году программе КПСС.
ПРОИЗВЕДЕННЫЙ АНАЛИЗ показывает, что источники крупнейших достижений экономики 1950-х годов состояли в следующем. Командная экономика в этот период показала свою жизнеспособность и макроэкономическую эффективность. Являясь, в сущности, крупнейшей в мире корпорацией, советская экономика умело использовала присущие любой крупной корпорации сильные стороны: возможность планировать и осуществлять долгосрочные планы, использовать колоссальные финансовые ресурсы для развития приоритетных направлений, осуществлять крупные капиталовложения в короткие сроки, тратить большие средства на научно-исследовательские работы и т. д. Достижения 1950-х опирались на созданный в 1930-1940-е годы мощный потенциал тяжелой промышленности и транспорта, который тогда вследствие нацеленности преимущественно на военные цели и низкой эффективности использования давал слабую отдачу для расширения производства потребительских товаров. СССР умело использовал свои ограниченные ресурсы для развития отраслей, определяющих долгосрочный экономический прогресс: образования, в том числе высшего, здравоохранения, науки. При этом использовались огромные возможности тоталитарного государства, способного жертвовать краткосрочными интересами населения. Само по себе быстрое развитие образования и здравоохранения как фактор экономического роста не было советским открытием. Известны успехи в этом направлении, например, США и Германии в XIX - начале XX века. Однако скорость и масштаб сдвигов в развитии этих отраслей были беспрецедентными и явились во второй половине XX века образцом для многих государств мира. Почти уникальной была высокая доля производственного накопления в валовом внутреннем продукте, которая позволила быстро наращивать объем производственных фондов на высоком для того времени техническом уровне, широко пользуясь иностранным техническим опытом и оборудованием. Благодаря широким геологоразведочным работам была подготовлена мощнейшая сырьевая база для развития всех отраслей экономики.
МНОГИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ и к концу 1950-х годов оставались достаточно острыми. Низким, по сравнению с западными странами, оставалось качество большинства видов продукции, особенно это касается потребительских товаров в части внешнего вида и технического совершенства. Производство многих потребительских товаров отставало от платежеспособного спроса, а часто они вообще не производились. Низким оставалось качество и количество многих видов услуг. Научно-технический прогресс в гражданских отраслях экономики во многом носил заимствованный характер. Эффективность использования оборудования и материалов значительно отставала от показателей развитых капиталистических стран. Низким был уровень специализации, кооперирования и комбинирования производства. Много слабых мест было в структуре экономики и производственных фондов, организации производства, о чем глубоко и всесторонне писали такие выдающиеся советские экономисты, как С.А. Хейнман, Я.Б. Кваша, К.И. Клименко и некоторые другие, крупные хозяйственники - Н.Н. Смеляков, О.А. Антонов.
Целый ряд событий в экономической и социальной жизни СССР в 1950-е годы подготовил затухание темпов экономического роста и снижение эффективности производства, которое началось в 1958-1960 годах и продолжалось практически непрерывно до начала 1980-х.
Прежде всего, отмечу огромное влияние роста военных расходов. В 1950-е годы можно выделить три этапа в их динамике: резкий рост в начале 1950-х; стабилизация в 1953-1957-м; новый резкий рост в 1958-1960 годах.
Обладая несравненно меньшей экономической, научной и военной мощью, чем капиталистический мир, пусть и не совсем единый в своей совокупности Советский Союз должен был в своих собственных интересах проявлять максимальную сдержанность во внешней политике, по крайнем мере до времени, когда мощь социалистической системы сравняется или превзойдет мощь капиталистической, на что в середине 1950-х годов имелись определенные основания рассчитывать. Вместо этого СССР во второй половине 1950-х своими действиями (поставки оружия на Ближний Восток, попытки установления контроля над Западным Берлином и т. д.) усилил опасения западных держав за свою безопасность и тем самым подтолкнул гонку вооружений, которую не мог выдержать без непоправимого ущерба для развития экономики. (Интересно в связи с этим заметить, что Л. Берия, по некоторым свидетельствам, был готов пойти на объединение Германии взамен на получение финансовой помощи для реконструкции советской экономики.)
Направление огромных средств на развитие военной промышленности и соответствующих научных исследований негативно сказалось на динамике обновления производственных фондов, научно-техническом прогрессе в гражданской промышленности и динамике уровня жизни населения. Об этом говорят и обобщающие показатели развития экономики: замедление темпов роста капитальных вложений и розничного товарооборота17. Но они скрывают более важные негативные структурные изменения (в капитальных вложениях, например, заложены и значительные вложения в военное машиностроение и оборонное строительство).
Первой жертвой пало, как всегда в СССР, сельское хозяйство, вложения в которое резко сократились. Рухнули планы второй индустриализации с помощью коренной реконструкции промышленности на новой технической и организационной базе (развитие специализированного производства продукции межотраслевого назначения - литья, штамповок, поковок и т. д., механизации вспомогательных работ), на чем основывались во многом планы по резкому повышению производительности труда. Тревожный сигнал прозвучал уже в середине 1960 года, когда было объявлено о выполнении плана капитальных вложений в гражданское машиностроение в 1959-м - первом квартале 1960 года лишь на 85 и 88 процентов соответственно18. Тогда же сообщалось и об удручающе низком качестве продукции сельскохозяйственного машиностроения, разрабатываемого конструкторскими организациями гражданского профиля, хуже всего обеспеченными специалистами и оборудованием19. Срывались планы резкого расширения производства промышленных товаров долговременного пользования, которые конкурировали с военной техникой по обеспечению материалами, рабочей силой, квалифицированными специалистами. Их уровень, и особенно качество, оставались в сравнении с западными странами весьма низкими, и разрыв этот углублялся.
Таким образом, советская экономика, несмотря на все еще довольно высокие темпы развития, оказалась неспособной сразу выдержать решение указанных разноречивых задач. Приоритет военного производства, военно-технических исследований и помощи другим государствам уже начал сказываться на успешном решении других проблем экономического развития. Начал подрываться важнейший источник экономического развития советской экономики в прошлом - быстрое расширение основных производственных фондов на высокой технической базе. Это важнейшее обстоятельство тогда осталось незамеченным почти всеми советскими и западными экономистами, за исключением, пожалуй, Колина Кларка. Что касается сельского хозяйства, то пренебрежение его нуждами сказалось уже в самом конце 1950-х годов, когда оно почти перестало расти.
В четвертой и начале пятой пятилетки в связи с усложнением развития экономики и для усиления контроля за использованием материальных ресурсов было значительно расширено число показателей плана производства, материально-технического снабжения и директивных норм расходования материалов, что положительно сказалось на усилении сбалансированности планов производства, снабжении и снижении норм расхода материальных ресурсов, которые в этот период были исключительно высокими. Тем не менее, эти меры усложнили процесс планирования и управления, увеличили нагрузку на центральные хозяйственные органы. Вместо того чтобы интеллектуализировать процесс планирования (например, используя вычислительную технику), после смерти Сталина советское руководство под лозунгом расширения самостоятельности нижестоящих хозяйственных органов, для чего не было создано необходимых экономических предпосылок, пошло на преимущественно20 неоправданное сокращение числа показателей народнохозяйственного плана. Увеличившись с 4744 в 1940 году до 9490 в 1953-м, они затем непрерывно сокращались до 6308 в 1954-м, 3390 в 1957-м и 1780(!) в 1958 году21.
Мы, к сожалению, точно не знаем, как конкретно происходило это сокращение. Но примерно представляя себе состав народнохозяйственного плана в то время, можно предположить, что речь шла прежде всего о резком сокращении числа натуральных показателей (за счет их укрупнения и сокращения) и директивных норм расхода материальных и трудовых ресурсов. Укрупнение и сокращение директивных натуральных показателей развязывало руки министерствам для относительного уменьшения производства продукции, невыгодной для них с точки зрения рентабельности или сложности изготовления, без учета нужд потребителей и народного хозяйства. Сокращение утверждаемых норм расхода материалов позволяло «обеспечивать» снижение себестоимости продукции за счет снижения ее качества и манипуляций с ее номенклатурой и ассортиментом. В целом, эти меры привели к усилению диспропорций в развитии экономики, замедлению научно-технического прогресса, не обеспечиваемого нужными материалами и оборудованием, снижению эффективности производства. Зато они заметно облегчили жизнь высшим хозяйственным руководителям, ослабив контроль за их деятельностью.
Если вернуться к сравнению советской экономики с крупнейшей монополией, естественно искать одну из причин ее неудач в формировании ее руководства. На основе изучения весьма многочисленной теперь мемуарной литературы и публикаций архивных материалов можно сделать вывод, что, начиная со смерти Сталина, на низшем и среднем звеньях управления экономикой происходило улучшение подбора кадров, а в высшем звене - практически непрерывное его ухудшение. У самого Сталина, наряду со слабыми местами, были и очень сильные черты: стратегическое мышление, глубокое понимание особенностей командной экономики, умелый подбор кадров, то есть то, что прежде всего характеризует крупного менеджера. Его преемники (Н. Хрущев, Н. Булганин) намного уступали ему по всем этим показателям.
В процессе замены более квалифицированных высших руководящих кадров менее квалифицированными на уровне глав министерств и ведомств можно выделить четыре этапа. Первым, с моей точки зрения, явилось смещение Л. Берия, сыгравшего в качестве организатора большую роль в развитии ряда отраслей экономики (топливной промышленности, ВПК, ядерного и ракетного оружия). Второй этап был связан с переходом от отраслевой системы управления к территориальной, когда либо были смещены, либо потеряли свое прежнее значение многие крупные руководители центрального звена управления. Третий связан с разгромом так называемой антипартийной группы, в результате чего были устранены такие эффективные хозяйственные руководители, как Г. Маленков, Л. Каганович, М. Сабуров, Г. Первухин. Да и В. Молотов обладал огромным опытом хозяйственного руководства на посту главы правительства и широким стратегическим экономическим мышлением. И, наконец, четвертый - когда в конце 1950-х был смещен такой талантливый хозяйственник, стоявший на страже государственной финансовой дисциплины, как министр финансов А. Зверев (а в начале 1960-х - и председатель правления Госбанка СССР А. Коровушкин). По принятой в советской системе практике, смещение высшего руководителя влекло за собой цепь смещений его приближенных. Какая-то часть хорошо показавших себя высших хозяйственных руководителей оставалась в руководстве экономикой, главным образом военно-промышленного комплекса. И среди новых тоже были удачные назначения; но в целом на основании имеющихся сейчас данных можно говорить о качественном ухудшении высшего руководящего звена с точки зрения квалификации, ответственности и честности. Удачный обобщенный портрет руководителя промышленности того периода нарисован А. Беком в книге «Новое назначение», где прообразом Онисимова стал И. Тевосян - многолетний министр черной металлургии СССР, также смещенный Н. Хрущевым.
После 1953 года произошло резкое ослабление контрольных функций государства в области экономики. Наряду с совершенно оправданным и своевременным сокращением функций МВД в политической области произошло их сокращение, если не ликвидация, и в области экономической, где «органы» играли как раз положительную роль, обеспечивая политическое руководство страны объективной информацией. Это оказалось чрезвычайно выгодным для хозяйственной номенклатуры, которая в значительной своей части стремилась к бесконтрольности для приукрашивания положения дел и личного обогащения. Одновременно происходило ослабление экономического контроля и со стороны других органов (прокуратуры, Министерства государственного контроля, контрольных органов ведомств). Иными словами, в 1950-е годы совершенно необходимая для любой централизованной системы - а особенно для командной экономики, где нет контроля рынка, - контрольная система была в значительной степени демонтирована. Когда в начале 1960-х годов опасные последствия такого демонтажа частично были осознаны и началась более тщательная проверка деятельности хозяйственных организаций и органов власти, выявились значительные размеры коррупции и злоупотреблений. К суду тогда было привлечено около 12 тысяч руководящих работников, в том числе 4 тысячи (!) партийных работников22.
Ослабление контроля Центра в качестве важнейшей причины резкого уменьшения эффективности командной экономики после смерти Сталина отмечает и крупнейший американский экономист Мансур Олсон: «Как только коммунистическая власть начала рассредоточиваться, коммунизм был обречен на крушение»23.
Ослабление контрольных функций государства не сопровождалось появлением ни рыночных механизмов контроля, ни достаточно действенных форм контроля общественного. Определенные усилия по созданию и укреплению общественного контроля, конечно, предпринимались. Возросла роль печати, ее выступления стали более острыми и требовали отклика, письма в органы печати проверялись государственными органами, несколько возросла роль партийных и профсоюзных организаций в деле контроля за администрацией, появились другие общественные органы контроля. Но все эти нововведения были недостаточно эффективными и лишь частично компенсировали ослабление роли государственных контрольных органов. Созданная в СССР общественная система была неспособна демократизироваться, командная экономика и широкая демократизация в западном понимании действительно были несовместимы.
Во второй половине 1950-х были проведены непродуманные и поспешные реформы, серьезно ухудшившие управление экономической жизнью. Хотя отраслевая система управления имела немало недостатков (ведомственная замкнутость, слабый учет местных особенностей), введенная вместо нее в 1957 году система управления промышленностью и строительством имела их еще больше (местничество, потеря управления отраслями, территориальная замкнутость). Она серьезно препятствовала руководству научно-техническим прогрессом.
Продажа сельскохозяйственной техники из МТС колхозам и совхозам ухудшила ее использование и осложнила финансовое положение сельскохозяйственных предприятий и сельского населения. По мнению ряда экономистов (например Г. Явлинского), отмена в 1954 году единовременного пересмотра норм выработки серьезно затормозила возможности повышения производительности труда24. К этим наиболее крупным ошибочным реформам надо прибавить ликвидацию в 1953 году централизованной системы управления материально-техническим снабжением и роспуск отраслевых бюро Совета Министров СССР, в результате чего было затруднено управление крупными народнохозяйственными комплексами. В целом довольно стройная и работоспособная, оправдавшая себя в 1940-х - начале 1950-х годов система управления экономикой оказалась серьезно расшатана и дезорганизована.
Этой дезорганизации способствовало и увеличение роли партийных органов в управление экономикой. С конца 1930-х годов известное двоевластие в области экономики государственных и партийных органов стало заменяться единовластием государственных органов. Этот процесс сказывался, в частности, на повышении роли правительства за счет ЦК и даже на персональном составе Политбюро, где все больше росла доля государственных деятелей за счет партийных. Кульминацией борьбы между государственными и партийными органами за руководство экономикой и другими областями общественной жизни явился июньский пленум ЦК КПСС 1957 года, где на стороне так называемой антипартийной оппозиции выступали в основном руководители государственных ведомств, а на стороне Н. Хрущева - партийные работники, недовольные умалением их роли в управлении государством. Победа Хрущева означала новое усиление роли партии в назначении хозяйственных руководителей и текущем руководстве экономикой. Помимо того, что всякое двоевластие в управлении экономикой губительно, вред от него усиливался тем, что квалификация партийных деятелей, оторванных от непосредственного управления экономикой, как правило, была ниже квалификации хозяйственных руководителей.
Указанные изменения в хозяйственном механизме доказывают, что к концу 1950-х годов классическая система командной экономики, сформировавшаяся в 1930-1940-х годах, была в значительной степени демонтирована и во многом стала носить формальный характер. Это обстоятельство сыграло важнейшую роль в замедлении экономического развития СССР с конца 1950-х годов. Поэтому утверждения, будто командная экономика явилась причиной такого замедления, носят весьма поверхностный характер. От нее к этому времени уже мало что осталось. В подтверждение этой мысли сошлюсь на ярого антикоммуниста Е. Гайдара и опытного хозяйственника Н. Назарбаева. Первый называл 1929-1953 годы «единственным периодом, когда торжествовал коммунизм»25. А Назарбаев в 1991 году писал: «На протяжении трех десятилетий (то есть с конца 1950-х. - Г. Х.) никакой плановой экономики или планового хозяйства у нас просто не было. А за терминами этими скрывались не просто иные методы хозяйствования, а ужасная бесхозяйственность и безответственность»26. Наконец, А. Белоусов, характеризуя причины кризиса индустриальной системы в СССР, писал о «дезинтеграции иерархической системы управления экономикой и формировании замкнутых ведомственных структур, подмене народнохозяйственных целей и приоритетов развития ведомственно-корпоративными целями»27, и хотя он относит этот институциональный кризис к 1960-1970-м годам, возник он уже в 1950-е, когда руководящие органы во многом перестали контролировать хозяйственную жизнь и целенаправленно управлять ею.
В КОНЕЧНОМ СЧЕТЕ, проведенный анализ показывает, что основной причиной непрерывного падения темпов экономического роста в 1960-1980-х годах явились постепенный демонтаж командной экономики и ухудшение уровня хозяйственного руководства.
Проведенный мною анализ показывает, что затухание темпов экономического роста, начавшееся в конце 1950-х годов, не было неизбежным следствием пороков командной экономики как экономической системы, а стало результатом постепенного ее демонтажа и малоквалифицированных действий политического и хозяйственного руководства в этот период. Возникает, однако, вопрос: не являлась ли сама деградация уровня государственного руководства в этот период неизбежным следствием пороков советской политической системы, которая не генерировала талантливых руководителей, а предпочитала им удобных посредственностей типа Хрущева и Брежнева? В отличие от акционерной компании, где акционеры имеют возможность сменить провалившееся руководство, акционеры «Корпорации СССР» - население страны или даже только члены КПСС - такой возможности не имели. Они не имели также возможности изменить и саму политическую систему в направлении ее большего демократизма и создания механизма контроля за действиями руководства. В период 1985-1989 годов такая попытка была произведена по инициативе сверху, но она быстро вышла за рамки социалистического выбора, а ввиду отсутствия опыта демократической жизни принимаемые представительными органами экономические решения по качеству оказывались не лучше тех, которые принимались авторитарно политическим руководством СССР. Если не хуже...
Следует обратить внимание на еще одно обстоятельство. Экономическое развитие СССР (как и других стран с командной экономикой) носило подражательной характер. Оно преимущественно копировало и научно-технические нововведения, и структурные изменения передовых капиталистических стран. Отсутствовал (во всяком случае, в гражданской экономике) механизм новаторских изменений. Академику А. Милейковскому еще в 1970-е годы приписывали высказывание, будто, когда социализм победит во всем мире, надо будет оставить хотя бы одну капиталистическую страну для того, чтобы было у кого перенимать современную технику и уровни цен для установления их в торговле между социалистическими странами. При этом я вовсе не собираюсь утверждать, что в СССР отсутствовали новаторские решения социально-экономического характера. Их было не мало, но они имели либо ограниченное распространение, либо не получали поддержки политического руководства и в период классической командной системы, и особенно после отхода от нее.
В УСЛОВИЯХ ГЛУБОЧАЙШЕГО КРИЗИСА 1990-х годов в России выбор командной экономики в качестве инструмента преодоления экономического кризиса представляется реальной перспективой с некоторыми шансами на успех. При этом потребуется создание таких предпосылок, которые крайне трудно реализовать, иначе сама эта попытка превратится в дорогостоящий фарс. Следует также иметь в виду, что наибольшие успехи командной экономики были достигнуты на стадии индустриальной экономики. Они могут оказаться несравненно меньшими в условиях экономики, где преобладают не традиционные отрасли, а более сложные, наукоемкие, такие, как электроника и другие. Я оставляю также вне рассмотрения вопрос о том, какую цену в области политических свобод заплатит общество за возврат к авторитарной социально-экономической системе.
Ханин Григорий Исаакович - профессор, доктор экономических наук, г. Новосибирск
Опубликовано в журнале «Свободная мысль-XXI», 2002, № 5.
Источник: http://saint-juste.narod.ru/hanin.htm |
