Минск, 202*г.
Алесь Микалаевич БогданОвич проснулся рано. Приготовив на скорую руку завтрак в виде бутербродов с колбасой и скверного дешевого кофе, он принялся за еду. Колбаса была невкусная, пахла бумагой и какой-то тухлятиной, но за 10 лет Свободы он уже начал к ней привыкать. Хуже было то, что и хлеб теперь стал какой- то резиновый и несъедобный. Алесь, как и любой белАрус, всегда любил хлеб. Его запах напоминал ему о бескрайних пшеничных полях, по которым неторопливо ходят комбайны, о родном доме в деревне и о детстве. Теперешний же хлеб не имел ни вкуса, ни запаха. Впрочем, и поля уже давно заросли сорняками, а комбайны были сданы на металлолом. Алесь вздохнул, оделся и вышел из квартиры. Он осторожно спустился по темной лестнице, стараясь не наступить на валявшиеся повсюду осколки бутылок, и вышел на улицу. Во дворе толпился народ, обступив что-то, лежащее на земле; среди людей были видны полицейские. Знакомая соседка сообщила ему, что наркоманы убили какого-то мужика из соседнего дома из-за мобильника. Наркоманы… Раньше, до Свободы, это слово было сродни слову папуасы, в том смысле, что все знали, что они вроде бы где-то существуют, но никто никогда их не видел. Теперь же все подъезды Минска были завалены использованными шприцами, наркотики продавались повсюду почти открыто, и почти каждый день в городе кого-то убивали ради дозы. Жаловаться в полицию было бесполезно – все знали, что они крышуют наркоторговцев, а кто не знал, тому быстро объясняли.
Алесь Микалаевич поежился и пошел дальше. Денег на маршрутку у него не было, и он пошел по улице 19 Снежаня (бывшей улице Ленина) пешком. Идти приходилось осторожно, лавируя между кучами мусора и грязи. Но прохожие постепенно привыкали и к этому. Когда-то о чистоте минских улиц в России ходили легенды. Алесь всегда посмеивался над туристами оттуда, он воспринимал чистоту и отсутствие нищих и бомжей на улицах как нечто само собой разумеющееся, присущее Беларуси по определению. Теперь половина населения Минска было бомжами или, по крайней мере, ничем по внешнему виду от бомжей не отличалось. «И я тоже», - грустно подумал Алесь. А улицы убирались выходцами откуда-то из Средней Азии, но за качеством работы никто не следил – начальство просто отбирало три четверти зарплаты у приезжих, и больше их ничего не интересовало.
Будучи погружен в свои невеселые мысли, Алесь машинально ступил на пешеходный переход. Раздался визг тормозов, и в полуметре от Алеся остановился большой черный джип. Оттуда выскочили два крепких хлопца с бейсбольными битами и подбежали к нему с криками «Ты чо дед совсем о.уел?» Алесь Микалаевич очнулся и жалобно попятился.
- Ща убьем тебя нафиг штоб под колеса к нормальным людям не лез! - сообщил ему один из парней и крепко приложил его битой по почкам.
- Я полицию вызову! - отчаянно прошептал Алесь.
- Да мы уже здесь! - засмеялся второй парень и показал на спецномер джипа. В подтверждение этих слов из машины донеслось бурчанье полицейской рации.
- Ладно, поехали, к бугру опоздаем - сказал парень с битой напарнику.
- Взять бы с собой тебя, дед, да ладно, живи пока – обратился тот к побледневшему Алесю.
Полицейские дали на прощанье ему пинка, сели в машину и с ревом рванули дальше.
«А ведь повезло мне, что не забрали, ведь я же сам виноват» - с облегчением подумал Алесь Микалаевич. За тоталитарное время беларусы-пешеходы как-то привыкли, что беларусы-водители вежливы, правил сильно не нарушают, а уж пешеходов пропускают всегда. Даже в час пик центральную улицу Ленина можно было спокойно перейти по переходу без светофоров. Опять же, коренные минчане всегда смеялись над российскими туристами, особенно москвичами, глядя как те осторожно ступают на зебру, как будто боятся наступить на мину, и недоверчиво смотрят на остановившиеся машины, ожидая, что они вот-вот поедут и их собьют. Теперь же, в эпоху Свободы, только такое поведение могло снизить вероятность быть задавленным укуренным сынком какого-нибудь нового беларуса или спешащими на стрелку бандитами. Впрочем, что там пешеходный переход! Крутые машины теперь часто ездили по тротуарам, объезжая пробки, и горе было зазевавшемуся пешеходу, который вовремя не успевал отпрыгнуть в сторону.
Алесь Микалаевич побрел дальше, морщась от боли в боку. Впрочем, ему действительно повезло. Он вспомнил Юрася, своего однокашника, с которым они часто виделись и когда-то вместе ходили на митинги оппозиции против Лукашенко. Во время одного из таких митингов омоновец толкнул за что-то Юрася, и у того на руке вскочил потом небольшой синяк. Юрась был страшно горд этим и всем рассказывал, как он пострадал за Свободу. А три года назад полицейские (которых в Свободной Демократической Беларуси стало почему-то гораздо больше, чем прежних тоталитарных милиционеров) забрали Юрася в отдел за то, что у того не было с собой паспорта. Там они его беззлобно избили ногами, и все бы ничего, но Юр
...
Читать дальше »
