ФЕВРАЛЬ 1917 ГОДА: ВЛАСТЬ, ОБЩЕСТВО, ХЛЕБ И РЕВОЛЮЦИЯ

Вопрос о причинах социального кризиса 1917 года, о взаимоотношениях власти и общества накануне революции, о роли случайного и закономерного в февральских событиях остается дискуссионной темой российской историографии. «Из-за утраты веры в закономерность исторических событий… - отмечает известный американский историк Леопольд Хеймсон, - в современной российской историографии образовался вакуум, чем и объясняется появление таких стереотипов в интерпретации исторических процессов, как… объяснение истоков Февральской революции как следствия заговорщической деятельности масонов»[1]. Многие исследователи полагают, что Россия могла бы избежать революции, если бы не Первая мировая война, до предела обострившая социальные отношения в стране. «Среди историков существует мнение, - отмечает Э. Хобсбаум, - о том, что Россия… могла бы продолжать поступательное и эволюционное движение в сторону процветающего либерального общества, если бы это движение не было прервано революцией, которой, в свою очередь, можно было бы избежать, если бы не первая мировая война. Ни одна из возможных перспектив развития не удивила бы современников больше, чем эта. Если и существовало государство, в котором революция считалась не только желательной, но и неизбежной, так это империя царей»[2]. Вопрос о том, что было бы, если бы не было войны, в действительности не имеет право на постановку[3] – и не только по той причине, что история не имеет сослагательного наклонения. До появления ядерного оружия войны между великими державами были неотъемлемой частью исторического процесса, и рано или поздно Россия должна была стать участником большой войны. Специфика ситуации начала XX века заключалась скорее в том, что большая война почему-то запаздывала, между окончанием Крымской и началом первой мировой войны прошло 58 лет, в то время как временные промежутки между большими войнами с участием России в XVI - первой половине XIX века в среднем составляли лишь 16 лет[4]. Д. Джолл, посвятивший специальное исследование вопросу о возникновении Первой мировой войны, приходит к выводу, что «война не могла не разразиться в данный момент»[5].

Таким образом, война была неизбежна. Неизбежна ли была революция? Известно, что в конце войны или после войны революции произошли во всех потерпевших поражение странах – но следует ли из этого, что революция должна была произойти и в России, и притом в 1917 году? Ведь Россия 1917 года не принадлежала к терпящему поражение блоку, а, с другой стороны, революционные вспышки 1918-1923 годов в Европе и Азии в значительной степени были вызваны влиянием русской революции 1917 года. Таким образом, причину февральской революции нужно искать в специфических условиях России: это была единственная страна, не выдержавшая испытаний двух с половиной лет войны и «сошедшая» с четырехлетней дистанции. В чем же заключалась специфика России, отличавшая ее от других воюющих стран? Ответ на этот вопрос, в целом, известен: во-первых, эта специфика заключалась в бедности населения страны (сравнительно с другими «великими державами»), а во–вторых, в глубоком социальном расколе, поразившем русское общество - свидетельством этого раскола была революция 1905 года. Социальный раскол был следствием бедности, а бедность была, в основном, следствием крестьянского малоземелья: в аграрной стране бедность и богатство крестьян измеряются размерами полей. Таким образом, коренной российской спецификой было крестьянское малоземелье - притом, что земля в стране была, но она принадлежала помещикам.

Известно, что именно малоземелье было причиной крестьянской войны 1905-1907 годов. Тогда крестьяне прямо требовали раздела помещичьей земли, но Николай II написал на проекте С. Ю. Витте: «Частная собственность должна оставаться неприкосновенной». В результате, как отмечал П. Гатрелл, крестьянство убедилось в том, что государство поддерживает принцип «святости» дворянского землевладения. Таким образом, массовый протест против помещичьего землевладения неизбежно перешел в протест против государства, то есть против царской власти[6]. Восстания были подавлены, но в народе поднялась волна ненависти к режиму, эта волна ярко проявилась в статистике преступности: количество преступлений «против порядка управления» возросло после революции в шесть раз[7]. Затем началась мировая война, которая исказила истинный смысл событий, оттеснила на второй план их глубинную подоплеку. В феврале 1917 года события развивались не так, как в первую революцию; крестьяне не жгли усадьбы помещиков, и февральскую революцию не называли крестьянской войной. Однако коренной, глубинный конфликт продолжал определять ход российской истории. В конечном счете, писал П. Гатрелл, мировая война лишь дала возможность укоренившемуся классовому конфликту проявить себя и трансформироваться в революцию[8]. Но каким образом крестьянское малоземелье трансформировались в чисто городскую февральскую революцию? Каким был конкретный механизм того взрывного устройства, которое сработало в 1917 году?

Читать целиком