Передо мною свидетели тех лет: "Статистические Ежегодники России" (под редакцией директора Центрального статистического Комите-та МВД Н.Н.Белявского) за ряд лет, последний, изданный в 1916 году в Петрограде, за 1915 год; ежегодник мировой статистики С.Зака "Социально-политические таблицы всех стран мира", издательства "Сотрудничество" Москва.; Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 28 января 1897 года (издание ЦСК МВД тетради с 1 по 100), изданные в 1904 году и другие дореволюционные годы; "Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении". Приложение к журналу "Нева" (тт. 1-ХП, 1899-1900 гг.) "Путеводитель на выставку в Париж через Берлин, Кельн. Спутник и собеседник русского туриста; составитель А.Редькин, М, 1900). А сколько свидетельств можно найти в художественных творениях Л.Толстого, Ф.Достоевского, А.Чехова, И.Бунина, И.Шмелева, В.Засодимского, Н.Златовратского, Г.Успенского, Д.Мамина-Сибиряка, Ф.Решетникова? Итак, пусть говорят факты!
Авторов статистических и этнографических изданий нельзя упрекнуть в "коммунистической пропаганде". Может быть, в статистике тех лет и были неточности (даже умолчание - о голоде в отдельных губерниях России, повторявшемся каждые 3-4 года; о нищих и бездомных; о высочайшем уровне эксплуатации наемных работников (С.Зак приводит результаты обследования рабочего дня приказчиков - до 19 часов в день, но оговаривает, что это - редкий случай) и т.п.; но дело не в этом.
Какой же она была, наша Россия? Высокоразвитой, динамично развивающейся страной, стоящей в одном ряду с США. Англией, Германией, Францией, Бельгией, Новой Зеландией, Голландией, Канадой? Ну, если не в одном ряду, то, может быть, на шагполшага отстающей от европейских стран?
По выражению крупнейшего русского историка С.М.Соловьева, Россия была в XIX веке страной "запоздалого развития". Движение вдогонку, считал он, началось с Ивана Грозного и реформ Петра Великого. "Русский народ - писал Соловьев, - не отстал по своему развитию от других европейских народов, а только запоздал на два века, благодаря тем неблагоприятным условиям, которые окружали его со всех сторон до самого Петра". Другой видный историк - В.О.Ключевский - подчеркивал, что запоздалое развитие страны объяснялось ее "сторожевой службой" для Запада, охранявшей восточные , ворота Европы от "ломившихся в них "кочевых" хищников Азии". Русский народ, по его выражению, "целые века истощал... свои силы, сдерживая этот напор", и оказался в арьергарде Европы..
По общему мнению специалистов тех времен (от Маркса до С.Соловьева, от Ключевского до Ленина) Россия была в лучшем случае страной "второго" (а может и третьего) эшелона, стоявшей на "границе стран цивилизованных", но втягиваемой "в цивилизацию во многом искусственно". "Россия, - было написано в те годы, - не вышла из азиатского способа производства, а на него уже напластовывалось машиннное производство, пароходы, железные дороги... И все сразу - дико, нецивилизованно - втягивало Россию в мир цивилизации". И тут, как замечал В.О.Ключевский (это он, кстати, на собрании, посвященном годовщине Московского университета в 1905 году, пророчил: "Николай - последний русский царь, Алексей царем не будет"): "Закон жизни отсталых государств и народов -...необходимое ускоренное движение ведет к перениманию чужого наскоро". Нам бы сегодня помнить об этом!
Страна отличалась от других тем, что поскольку отечественный капитал взращивался искусственно "щедрой государственной помощью, субсидиями, премиями и покровительственными пошлинами", - то он был особо "нецивилизованным" (в основном торгово-посредническим, увы, как сегодня), вступал в сговор с помещиками и царем, пользовался неразвитостью рабочего класса (о чем ниже), невежеством и неграмотностью крестьянства; подкупал верхушечную интеллигенцию, оглядывающуюся то на Запад, то вглубь истории, но, за редким исключением, не желающую смотреть вперед.
В стране господствовал особый тип сознания - вера в особосгь России, ее историческое предназначение с ощущением собственной "неполноценности". Помните: в романе А.И.Солженицына "Август четырнадцатого" полковник Воротынцев - несомненный патриот - завидует немецкому офицерству - все-то у них хорошо, организованно, культурно, не то что бестолковщина российских штабов. Зависть эта была у солдат, младших офицеров: "Германия оказалась настолько необычная, непохожая страна... Но! Деревни из двухэтажных домов! Но! Каменные хлева! Но! Бетонированные колодцы! Но! Электрическое освещение (оно и в Ростове-то лишь на нескольких улицах!)! Но! Электричество проведенное в хозяйство! Но! Телефоны в крестьянских домах!..."
Подобная зависть вызывала неприятие российской действительности не только у социал-демократов (как принято сегодня считать), а у широких слоев населения. В очень любопытном источнике - "Путеводителе русского туриста, едущего на выставку в Париж - у автора невольно срывается сравнение России с Западом: "На Западе жизнь бьет ключом..." (В России надо думать, не так). Описывая Берлин, являющийся "для Петербурга (не говоря уже о Москве) недосягаемым образом", А.Редькин констатировал: "Невольно (! - В.К.) обратят на себя внимание русского туриста, привыкшего у себя дома на каждом шагу сталкиваться с неприкрытой бедностью, невежеством и дикостью нравов... заботливо возделанные поля, прекрасно содержимые лесные участки, шоссированные проселочные дороги, солидные мосты, яистейшие сельские постройки... Всюду следы трудолюбия и деловитости и нигде не видно признаков неприкрытой нищеты, доведенной до крайности отсутствием всякой на-дежды на лучшее будущее. Нет покосившихся, кривых, крытых чем бог послал, хижин, не встречается развалившихся заборов и кое-как огороженных плетней; не видно людей в лохмотьях... не попадаются на глаза заморенные, выродившиеся крестьянские лошади в рваной веревочной упряжи..." Контрастом выглядело и отношение к природе. В "Живописной России" (конец XIX века) почти проклинались новоявленные "хозяева-капиталисты", загрязнявшие Волгу стоками (падал объем добычи осетровых), опустошавшие природу.
Дело еще в том, что этому "бегу вдогонку" соответствовали свои методы, сочетавшие европейские реформы с азиатским варварством; насаждение промышленности через разорение деревни; приглашение иностранного (французского, бельгийского, германского и т.д.) капитала с поощрением своего - посреднического, грабительского. Все это заставило умы России искать ответа на вопрос: "представляет ли Россия особый тип национального развития или только одну из ступеней, давно пройденных Европой?" (П.Милюков). Заметим, что никто из серьезных ученых, публицистов, политиков не питал иллюзий насчет "процветающей России", тем паче, надежд, что она вот-вот войдет в ряд "первых мировых промышленных, культурных держав". Премьер правительства Коковцев прямо-таки увещевал романтично настроенных депутатов Государственной Думы: "Разговоры о том, что Россия в 15-20 лет догонит страны с передовой культурой (в т.ч. производства - В.К.), это, господа, требование, которое не является серьезным" (Коковцев-то был более реалистичен, чем нынешние песнопевцы!).
Показателем, интегрировавшим отсталость России, когда-то победоносно завершавшей войны с соседями, стали проигрыши войны 1853-1856 годов с Англией и Фран-цией (использовавших нарезное оружие против русских фузит, заряжавшихся... с дула); схватки с Японией 1904-1905, войны с Германией 1914-1917 годов. Почему? По размерам валового национального продукта (ВНП) на душу населения (далее все показатели будут производиться в этом измерении), страна отставала от США в 9,5 раз; от Англии - в 4,5; от Канады - в 4; от Германии - В 3,5; от Франции, Бельгии, Дании, Голландии, Австралии, Новой Зеландии, Испании - в 3 раза; от Австро-Венгрии в 2 раза и т.д. Только на 15-20 проц. Россия превосходила тогда Японию. По национальному богатству отставала от США в 7 раз; от Англии, Франции - в 5 раз; от Гер-мании - в 4 раза; и т.д. Национальное богатство накапливалось веками, но можно привести данные по национальному доходу (к 1912 году; других сведений у автора нет): он был в 8,5 раз меньше американского, в 6 раз меньше английского, в 4,5 раза меньше французского, германского (в России - 43 рубля на душу населения).
Вообще место страны - доля в мировом производстве - в 1913 году (наиболее благополучном для России благодаря невиданному урожаю - 86 млн. тонн зерна) - составляла 1,72 проц. в то же время доля США - 20 проц., Англии - 18; Германии - 9 Франции - 7,2 (все эти страны имели население в 2-3 раза меньше российского!). Более того, вопреки мнению о "рванувшейся" в начале века России, по соотношению ВВП Германии к российскому к первой мировой войне 10 к 3,3 против 10 к 4-м в середине XIX века.
...
Немало написано о "процветавшей" России, "кормившей пол-Европы", с богатым, сытным бытом, красочно представленным в свое время в книгах писателей-эмигрантов (И.Бунин, И.Шмелев и др). Такая, разумеется, Россия была. Это был удел абсолютно большей части дворянства (около 2 млн. 800 тыс. человек - с членами семей), солидной части почетных граждан (911 тысяч), духовенства (911 тысяч), некоторых категорий казачества (4 млн. 190 тысяч 600), богатых крестьян (7-10 тысяч). Но основная масса жила так, как описано Толстым, златовратским, Засодимским, Гиляровским. Это была тяжелая жизнь. Во-первых, основная масса россиян не имела юридически узаконенного рабочего дня. Отдельные примеры фиксированной нормы продолжительности его имелись в Новой Зеландии (8 часов), в Австро-Венгрии, Германии, Франции, Швейцарии, с начала века в России - на государственных предприятиях. Допускался труд подростков (с 12 лет, в сельском хозяйстве и домашней услуге - без определения возраста), рабочий день женщин не был ограничен (он равнялся мужскому - 12-14 и более часов). В Германии, например, четырьмя (!) часами ограничивался труд вулканизаторщиков, 9,5 - аккумуляторщиков, 9 - каменотесов, 10 - работающих со свинцовыми белилами.
Для большинства наемных работников не применялась сдельная оплата труда, была "поденка". Средние годовые заработки рабочих составляли 200 руб.: в 4,5 раз. меньше американских; в 3 раза меньше новозеландских; в 2,5 раза меньше английских, бельгийских французских, германских; в 1,5 раза меньше австрийских, венгерских итальянских (повторим, часто без выходных дней и по 14-16 часов).
Размеры заработка зависели часто от района и от размеров предприятия. Так, рабочий-металлист мог получать в день от 1 рубля 49 копеек на заводах до 50 работников и до 2,5 рублей - с численностью более 1000 человек. Основная часть заработка уходила на питание (до 100% оплаты труда главы семьи из четырех человек -работали тогда, как правило, все - в т.ч. и дети); квартиру (до 45%); одежду и обувь (до 25%). Общие расходы семьи петербургского рабочего на семью в 4 человека составляли 750 рублей, холостяк-рабочий расходовал до 446 рублей.
У германского рабочего расходы на питание отнимали 20-50 проц. зарплаты (одного взрослого), у английского - 40 проц. Самыми низкооплачиваемыми рабочими, судя по статистике, были японские рабочие.
Сельскохозяйственные рабочие-поденщики (батраки) получали в сезон от 4,9 рубля в неделю мужчины, женщины 2,9 рубля в Центральной России, до 7 рублей мужчины, до 4,2 рублей женщины на Кавказе. Ниже труд батраков ценился только в Японии (до 2-х рублей в неделю).
По структуре питания россиянин отставал от среднего европейца (североамериканца, новозеландца, австралийца) почти по всем продуктам (кроме ржаного хлеба и картофеля). По пшеничным хлебопродуктам (на душу населения, естественно) от Аргентины и Бельгии - в 3 раза, от США и Испании -в 2. Много ржаного хлеба ели норвежцы - до 80 проц. всего хлебного, и немцы - до 50 проц. По сахару отставание было в 6 раз от австралийцев, в 5 раз от американцев и итальчнцев, и т.п. (на 15 месте в мире - 7,2 кг в год). По потреблению чая и кофе Россия была на 16 месте, опережая Японию.
В лидерах по потреблению высококалорийных продуктов шли англичане, немцы и американцы (несмотря на любовь немцев к картофелю, американцев к кукурузе). Вот как, к примеру, выглядели "передовики-европейцы" из числа рабочих. Английский рабочий съедал в неделю (переведено мною из фунтов в килограммы) 1,8 кг. говядины (немец - 0,9 кг), выпивал 5 литров молока (немец - 6,5), потреблял 2,2 кг. сахара (немец - 800 г.), 600 г. ветчины (немец - 300 г.), 300 г. сыра (немец - 200 г.), 800 г. масла всех видов (немец - 500), 6,8 кг. картофеля (немец - 10,4 кг.), 4 кг.муки (немец - 800 г.), 8,8 кг готовых хлебопродуктов (крупа, хлеб, макароны и т.п.) (немец - 10 кг), свинины - 200 г. (немец - 560 г), баранины 600 г. (0).
...
Российское государство через свой бюджет в те годы не проявляло особых забот о своих гражданах. Известно, что не существовало пенсий (кроме как для чиновников), пособий по болезни, безработице, но в ряде стран это имело место (хотя бы в зачаточном виде. В развитом эти "заботы" появились после 1917 года)... Государственный долг составлял к 1 янв. 1914 - 11 млрд. 844 млн. 856 тысяч (почти 6 годовых бюджетов).
И все-таки основу производства продуктов питания давало растениеводство. Известно, что основной формой ведения хозяйства была общинная (коллективная) запашка, как и землепользование вообще. Частно-владельческие формы до столыпинских преобразований составляли 23 проц... Существовало укоренившееся в веках мнение, что земля не может быть чьей-либо (даже в Библии утверждается, что она не может принадлежать никому, кроме бога), а только - всех. Известный русский общественный деятель Петр Ткачев писал: "Наш народ - в своем огромном большинстве - проникнут принципом общинного владения; он, если можно так выразиться, коммунист по инстинкту и традициям. Идея коллективной собственности так срослась с миросозерцанием русского народа, что...идею частной собст-венности можно достигнуть лишь при помощи штыков и "кнута". Что, собственно, и обнаружилось во время административного стремления Столыпина перевести сельское хозяйство на фермерские рельсы.
Нужда в переменах назревала: необходимость в рабочих руках на возникающих заводах и фабриках; низкий уровень производительности труда из-за 20 млн. "лишних" работников; мало земель; неконкурентность русского сырья и продуктов на Мировом рынке и продажа их по сверхнизким ценам; невысокая продуктивность животноводства; минимальная урожайность зерновых. Все это пока возмещалось количеством посевных площадей, скота, рабочих рук, но до поры до времени. В переменах нуждался и внешний облик деревни (примитивные жилища, бездорожье). Стихийно выход из трудностей переизбытка рабочих рук крестьяне находили в "отходничестве" и ремеслах (рогожное производство, ложкарство, смолокурение, производство мочал, изготовление деревянной утвари - корыт, ведер, чашек).
Но в любом случае российская древня (как и любая другая) обрекалась в жертву первоначальному накоплению капитала. Все это имело место и в Западной Европе. П.А.Столыпин действовал как будто по указке К.Маркса, утверждавшего в письме в редакцию "Отечественных список", что ускоренное развитие промышленности возможно только за счет создания среднего сельского класса из более или менее состоятельного меньшинства крестьян; экспроприации этой "наиболее мощной производительной силы России" с целью превращения ее в "пролетариев".
При этом подчеркивалось, что поначалу "новые столпы" оощества - "непроизводительные посредники" (банкиры, торговцы) "быстро и легко расхитят... плоды сельского хозяйства, создадут капитал". Так начиналась "цивилизация" всюду. Реформа начала XX века и ставила эту задачу.
По указу царя 9 января 1906 года началось "раскрестьянивание" большинства и создание "крепких" хозяйств на селе. Из 13 млн. крестьянских хозяйств Европейской России пожелали стать "отрубниками" 2736172 семьи (22 проц. от всех). Получили разрешение общинных сходов 730 тысяч хозяйств (1/4). Начался так характерный для России административный нажим, в конце концов "на волю" было "отпущено" 1992387 хозяйств (73 проц. испрашивавших разрешения). Они получили 14 проц. всех общинных земель (13933134 десятины). Обратите внимание, как шел процесс: 1907 год - 48 тысяч хозяйств; 1908 год - 508 тысяч; 1909 - 580 тысяч; 1910 - 342 тысячи; 1911 - 146 тысяч; 1912 - 134тысячи; 1913 - 98 тысяч; 1914 - 30 тысяч. Как видно, "пик" пришелся на третий год "перестройки", на пятом году - резкое падение. В чем дело? Медленное землеустройство "размежевания" - до революции успели через него пройти 11 проц. всех "отрубов"; начавшееся разорение новых хуторян (недоимки Крестьянскому Банку - кредитору "фермеров" увеличились в 5 раз, до 45 млн. рублей); за неуплату кредитов было отобрано 700 тысяч десятин; еще 4 млн. десятин (всего изъято 1/3 "наделов") было выкуплено Банком и преуспевавшими соседями у разорившихся хозяев.
В те же годы шло массовое переселение крестьян из центра. С Украины - за Урал, на свободные земли Сибири уехало 1,5 млн. семей. К 1911 году около 60 проц. вернулись обратно, не выдержав борьбы с суровой природой, потеряв в дороге детей и стариков, скот, имущество и всякие надежды. Вспомните картину "Смерть переселенца".
Результатом столыпинских реформ стало формирование 5-7 проц. крестьянских хозяйств, нанимавших до 10 млн. батраков-поденщиков, которых уже называли кулаками. Не случайно подобную судьбу начинающим фермерам предсказывают и сегодня зарубежные авторы. Русский эмигрант Эдуард Познагниев в конце 1991 года говорил: "Пусть разорится 90 проц. ваших будущих фермеров, ничего страшного. Они пойдут работать к тем, у кого все получается. Такова наша философия... Вообще, кто сказал, что все 100 проц. должны быть удачливыми бизнесменами? Достаточно 5-7 проц.". И он же заключил: "Ведь большая часть американцев работает по найму" (до 80 проц. американских рабочих сегодня входят в эту категорию, исключая "самонаем" военнослужащих). Нам бы помнить и об истории и знать нынешнее состояние дел в "цивилизованных" странах, где лишь небольшая часть крупных фермеров дает абсолютно большую долю товарной продукции (7-8 проц. - 70-8О проц. объема). Но там уже в прошлом веке были созданы необходимые для фермерства условия (дороги, техника, инвентарь, удобрения, минеральные и белковые добавки; высокоурожайные гибридные сорта и высопродуктивный скот; разветвленная система подготовки фермера - сеть сельхоз-колледжей. Каждый фермер имеет диплом об его (а то и университета) окончании). Сеять же иллюзии быстрого спасения России фермерством - преступно.
Наконец, о мифе "кормления" русским крестьянином "пол-Европы" (заметим, в ней тогда жило 300 млн.). Вообще говоря, Европа неплохо кормила себя сама. Скажем, Германия, имевшая население в 3 раза меньше российского, производила лишь в 1,5 раза меньше зерна и мяса. США продавали к 1910 году по 4-5 млн. тонн зерна; Канада - около 2 млн. тонн; Австралия - до 0,5 млн. Россия в том году продала лишь 1,5 млн. тонн (самый низкий показатель начала века), вообще хлеб она начала вывозить в 1880 году - надо было покупать технику для заводов и сырье для фабрик. И сколько же хлебопродуктов продавала (на 300 млн. европейцев - в основном в Голландию, Англию, Германию, Италию, Данию) Россия? Наибольший объем торговли (в натуре) был в 1904 году (после "сверхурожая" 1903 года и голодных бунтов крестьян в 1902-1903 гг.). По культурам это выглядело так: пшеницы - 4,5 млн. тонн; ячменя - 2 млн. тонн; овса и ржи - по 1 млн. тонн, отрубей - 0,5 млн. тонн. Иначе, на кормежку Европы приходилось 5,5 млн. тонн. Ячмень шел на пиво, овес - лошадям, отруби для выделки кож. Если же взять среднегодовые продажи за 1904-1908 годы, то они выглядели так: по 3 млн. т пшеницы; 2 млн. т ячменя; 1 млн. т ржи и овса; 0,5 млн. т отрубей. В 1909-1913 годах объем торговли хлебопродуктами несколько возрос - до 11 млн. т (в среднем в год - 4 млн. т пшеницы; 2 млн. т ячменя, по 1 млн. т ржи и овса; до 0,8 млн. т отрубей). Любопытно, что после рекордного (86 млн. тонн) урожая 1913 года экспорт упал до 5,8 млн. тонн, в т.ч. 2 млн. т пшеницы, 2 млн. т ячменя, 1 млн. т овса, 0,5 млн. т ржи, 0,3 млн. т отрубей). Вывозилось в общем 10-11 проц. произведенного хлеба. Интересно, что наиболее прибыльной из продуктов была торговля ячменем: 1909 год - для примера - 132,6 млн. рублей; далее пшеницы - 112,8 млн. рублей; лен, пенька - 74,9 млн. рублей; яйца - 54,8 млн.; масло (сибирское в основном) - 45,5 млн.; шерсть 29,3 млн.; кукуруза - 28,6 млн.; сахар - 21,5 млн.; отруби - 19,8 млн.; шелк - 18,2 млн. рублей. В структуре внешней торговли продукция сельского хозяйства составляла абсолютно большую часть. '
Средняя урожайность в 1908-1913 годах была 45 пудов с гектара (7,2 центнера). Для сравнения в Германии - 22,4 п; в Англии - 24 п; в Голландии - 25,9; в Бельгии - 26,1 п; в Дании - 31,1 п.
Положение крестьян в России - кормильцев и поставщиков экспорта - было далеко не безоблачным. Его история полна голодами, бунтами. Только в начале века их "взрыв" имел место в 1902-1903 годах; за-тем в 1905-1907 годах. Не кажется ли тем, кто кричит "Ура!" единоличному хозяйству, что в процветающих и высококультурных странах крестьяне обычно не бунтуют?
Структура внешней торговли - верный критерий состояния экономики, показатель ее развитости или отсталости. Среди стран, вывозивших сырье и необработанные про-дукты, Россия была на втором после Индии (Ост-Индии) месте.Обе эти страны шли вне "конкуренции". В Англии ввоз сырья (в стоимости) превышал вывоз на 62 проц., в Норвегии на 40 проц., в Швеции на 36 проц., Италии на 20 проц. и т.д..
Заметим, что в США готовые изделия составляли 40 проц. вывоза, в России - 4 проц. (в 35 раз меньше вывоза жизненных припасов и сырья). Промышленно развитая Германия вывозила на 387 млн. готовых ма-шин; на 771 млн. металлоизделий и руды; на 167 млн. электротехниче-ских товаров; на 119 млн. - судов; на 335 млн. - химических товаров (почти на 2 млрд. рублей против 30 млн. российских). Даже зернопродукты из Германии шли обработанные (на 492 млн. рублей). А в России жизненные припасы (в сыром виде) и сырье (необработанное) составляли 91 проц. вывоза!
До 1913 года такая структура внешней торговли позволяла иметь положительный баланс (в 1894-1898 годах - по 130-133 млн.; в 1899-1903 - по 160-163 млн.; в 1904-1908 - по 276-277 млн.; а в 1909-1912-даже по 360-362 млн. рублей). Но удешевление продукции сельского хозяйства с 1903 года вело к сокращению положительного сальдо (1913 год до 146 млн.), а в 1914 году - впервые дефицит торгового баланса составил 142 млн. руб-лей. Тезис министра финансов Вышнегородского - "недоедим сами, но вывезем" - перестал срабатывать. Невысокий эффект внешней торговли (с искусственным завышением экспорта), низкая производительность труда не давали ресурсов для решения социальных проблем в интересах широких слоев населения.
Всему миру были известны русские врачи-хирурги, терапевты, психиатры, великолепные земские специалисты, но бедность медицинских учреждений была поражающей. Всего на 182,2 млн. населения име-лась 8461 больница (одна на 2340 квадратных километра территории); на 10000 населения приходилось 1,4 врача; 1,7 фельдшера; 1,7 акушерки и повивальной бабки. Экстренная медицинская помощь оказывалась только в 1005 населенных пунктах (из 400 тысяч).
Подобная ситуация не была случайной: единственно светлой стороной в положении женщины-работницы стало запрещение ночных смен в ряде отраслей (текстильная, хлопкопрядильная). Если в Швейцарии женщина получала 2 недель дородового отпуска и еще 6 недель послеродового; в Германии - 8 недель послеродовых; в Англии, Швеции, Италии, ряде других стран - по 4 недели, то в России этого вообще не существовало.
При получении инвалидности на производстве, по примеру западных стран, в России были введены пенсии на этот случай, но лишь на государственных предприятиях, на частных и совместных это возлагалось "на ответственность предпринимателя": хотел - платил, хотел - не платил, или как договаривались при найме.
Минимальные размеры пенсий по полной инвалидности выплачивались: в Венгрии до 100 проц. заработной платы, в Германии - до 75 проц., в Голландии - до 70 проц., в Англии, Бельгии, Норвегии, Франции - до 50 проц. независимо от "ведомства".
Россия, справедливо гордившаяся писателями мирового масштаба, крупнейшими учеными, поэтами серебряного века, виднейшими актерами и балетом, крупными архитекторами, художниками с мировым именем, была самой неграмотной страной Европы (Северной Америки и Океании тоже). И хотя в предреволюционные годы уже не действовал циркуляр Делянова (министра просвещения) "О кухаркиных детях", доступ к образованию и культуре для большинства населения был фактически закрыт (платность, малое количество учебных заведений, кастовый их дух). В 1860 году в России было 6 проц. грамотных. По переписи 1897 года уже 21 проц. (в Германии в 1896 году был зафиксирован последний рекрут при призыве в армию, не умевший читать и писать). В 1914 г. в Бельгии грамотность составляла в те годы 998 человек на 1000 (исключая, естественно, лиц дошкольного возраста); в Германии - 980; в Англии - 816; Франции - 930; Австралии - 816; Австрии - 644; Венгрии - 524; Аргентине - 495; Италии - 440; Португалии - 214; России - 210-220 (в том числе в Финляндии - 988; Польше - 305; на Кавказе - 124; Средней Азии - 53).
Конечно, бедственное положение большой части народа, произвол царизма, его бюрократического аппарата вызывал сопротивление во всех слоях России, в том числе и образованных. Вновь создаваемые партии пытались ограничить самовластие, улучшить хотя бы частично участь трудящихся. Вспомним теорию "малых дел" земской интеллигенции, просветительскую работу учителей, врачей, не говоря уже о писателях.
Политический режим самодержавия начал испытывать первые подземные толчки еще в 1904-1905 годах в связи с поражением России в русско-японской войне и револю-цией 1905 года. Никакого либерального правления Николая II никогда не было. Это при нем расстреляли рабочих перед Зимним Дворцом (не революционеров, а верноподданных), это при нем произошли ленские события. Известный русский писатель-либерал, будущий эмигрант Афитсатров в 1905 году написал памфлет "Кровавый царь" (задолго до большевиков). Знаменательно, что после расстрела Николая Романова, бывшего царя, писатель переиздал свой памфлет за рубежом. "Мученическая" смерть Романовых вовсе не изменила отношения к бывшему им-ператору со стороны многих эмигрантов. Были написаны такие строки: "Повальному обыску была подвергнута вся страна. Обыскивали железнодорожные поезда, церкви, школы, университеты... и даже суды и психиатрические больницы. Никто не был застрахован от ареста и высылки. Заключенных подвергали жестоким истязаниям и пыткам... Приговоры объявлялись под нечело-веческие вопли невинного осужден-ного. Приговаривали к смертной казни несовершеннолетних, казнили беременных женщин". И это - тоже о времени царя-либерала, хотя возможно, кое-кто подумал, что это о другом времени. Эти строки о 1905-1909 годах, когда репрессиям подверглось около 1,5 млн. человек, о времени, в котором, по словам В.Г.Короленко, смертные приговоры стали "бытовым явлением".
Такова правда о России дореволюционной. Скажем словами поэта: "Тут не убавить, не прибавить, так это было на Земле". Эта правда воспроизведена вовсе не для того, чтобы оправдать неправоту сталинщины, а для того, чтобы дать более или менее четкую вторую половину картины, а она не была светлой. Именно оттуда мы начали движение к Октябрю, надеясь, что народу удастся вырвать Россию из отсталости и азиатчины. Что-то было сделано верно (в 20-30 годы), были допущены грубейшие ошибки и преступления, но накануне II мировой войны страна действи-тельно стала второй мировой державой, что сыграло свою роль в победе над фашизмом. Это она - Россия - первая вышла в космос, использовала его в мирных целях. Быть патриотом - значит не забывать ничего о своей стране - ни плохого, ни хорошего. Это тем более важно сегодня - в условиях нового краха России, который, судя по всему, затянется не на год и не на два. И если искать пути выхода, то надо сказать прямо и честно: в прошлом России решений для нас сегодня нет. Надо искать другие решения.
http://zhurnal.lib.ru/k/kopyrin_w/dorevol.shtml
Источник: http://politprosvet.livejournal.com/24175.html |
