ГОЛУБОЙ ПОТОК выдыхается

Евгений Никифорович Алтунин – человек, стоявший у истоков газовой промышленности СССР. Он создавал «Главтюменьгазпром» и много лет руководил этим объединением. Затем был секретарем Тюменского обкома КПСС и главой Межведомственной комиссии Госплана СССР по вопросам развития Западной Сибири. Нынешнее состояние отрасли вызывает у Е.Н.Алтунина глубокую озабоченность. Об этом беседа с ним нашего корреспондента. 

– Недавно Газпром пышно отпраздновал 15-летие своего создания. Газпром ныне быстро превращается в одну из крупнейших компаний мира. Его экспансия в Западной Европе вызывает тревогу у европейцев. Очевидно, у вас, как одного из создателей газовой промышленности, есть все основания для гордости? 
– Да не особенно. Если праздновать 15-летие, то получается, что Газпром возник на пустом месте, с нуля. На самом деле они отмечали 15-летие своей «конторы», преобразованной из аппарата Министерства газовой промышленности СССР. Но надо отметить, что сохранена отрасль как единое целое, ее спасли от растаскивания по десяткам частных компаний, как это произошло с нефтянкой. 
Что касается дат, то первое крупное месторождение газа (Березовское) было открыто в Западной Сибири еще в 1953 году. Но тогда перспективы использования газа были туманными. Газ шел в основном на отопление жилья и производственных помещений. Все внимание было сосредоточено на нефти. Дело еще и в том, что нефть нашли в Среднем Приобье, а месторождения газа – гораздо севернее. 
Позже, в 60-х – начале 70-х были открыты месторождения в Уренгое и Медвежьем. Вот в середине 60-х и начала зарождаться наша газовая промышленность. Когда меня в 1966 году назначили начальником «Тюменьгазпрома», главк только создавался. Я приехал из Саратова и был одним из немногих специалистов по газодобыче. А в 1978 году, когда я уходил на партийную работу, в объединении работало 80 тысяч человек. Вот вам масштабы и темпы освоения газовых месторождений в наши времена. А нынешнему Газпрому надо не праздновать, а глубоко задуматься над своим будущим.
– Это почему? 
– Газ они добывают энергично. Но не думая о будущем. Ведь Газпром работает на уже открытых месторождениях. Разведочного бурения нет. Сейчас добывают примерно 500 миллиардов кубометров газа в год, а открывают запасов на 250–300 млрд кубов. Проедаем старые запасы. 
Общие промышленные запасы газа в Западной Сибири мы оценивали в 33–35 триллионов кубометров. Из них добыто уже 12 триллионов. При восполнении запасов в 300 млрд кубов в год долго мы не протянем. Пик добычи уже пройден. Скоро нужно ожидать падения. Причем каким быстрым был рост добычи, таким же быстрым, обвальным будет и падение. Придет время, и нечем уже будет отапливать Урал и Москву. 
Ведь за последние годы введено в строй только одно месторождение – Заполярное. Его мощность примерно 100 млрд кубометров в год. Но это лишь на первые годы. Потом добыча неизбежно будет падать. Главным поставщиком газа должен был стать полуостров Ямал. Там запасы мы оценивали в 12 триллионов кубометров. Но оттуда по-прежнему ничего не берут. Бованенковское месторождение, которое с трудом перекроет падение добычи, планируют ввести только в 2012 году. Мы же, в СССР, собирались запустить его в 1995-м. 
И вообще все, чем ныне гордятся в Газпроме, было сделано в СССР. Например, мы построили 250 километров железной дороги от Лабытненги до Бованенковского. Чуть-чуть не хватило тогда времени из-за «перестройки». Теперь они ползут на север, как улитка. А это дорогое занятие. Строить надо так, как это делали в СССР – с предельной концентрацией сил и средств. Тогда все получается экономнее, дешевле. 
Недавно ввели в строй установку по добыче газа на Заполярном месторождении. Это было громкое событие. Приехало начальство из Москвы. А мы вводили в год 2–3 такие установки, и это считалось рядовым событием. Я, будучи начальником «Главтюменьгазпрома», ездил на ввод в строй такой установки далеко не каждый раз.
Но самая большая беда – разгром геологоразведки и геологической науки. Поставить буровые установки недолго. А вот воспитать научные кадры – куда более сложная задача. Поэтому прироста нет! Идет добыча газа на месторождениях, открытых еще во времена СССР.
– Никак не могу понять: Газпром и нефтяные компании буквально купаются в деньгах. Почему они не вкладываются в геологоразведку? 
– Вы хотите сказать, что частный бизнес будет заниматься геологией? Что «рынок все отрегулирует»? Это пустозвонство. Бизнес заинтересован прежде всего в быстрой прибыли. А геологоразведочные работы и освоение новых месторождений – весьма дорогостоящее занятие. На прирост запасов нефти в одну тонну нужно затратить 350 рублей. В Восточной Сибири, где природные условия еще тяжелее, на одну тонну прироста запасов нефти нужно израсходовать 1 тысячу рублей. 
Г-н Медведев также твердит, что государство должно уходить из управления экономикой. Я не согласен. Только государство способно, например, обеспечивать масштабную разведку полезных ископаемых. Вот вам пример. Бюджет «Главтюменьгазпрома» составлял 14–15 млрд руб. (то есть до 20 млрд долларов) в год. Вот какими колоссальными усилиями было создано то, что нынче называется Газпромом. Разве частный бизнес способен на такие расходы? 
Значение того, чем мы занимались, было столь велико, что я мог без особых усилий попасть на прием к Председателю Совета Министров СССР А.Н.Косыгину. Сам Алексей Николаевич ежегодно бывал в Тюменской области, а его заместители прилетали туда 2–3 раза в год. 
– И какие же все-таки перспективы газовой промышленности? 
– Пока газ добывают с глубин до 3 тыс. метров. Что находится дальше – изучено мало. Мы начали изучать пласты на глубинах до 7 тысяч метров. Но пришла «перестройка», и все было свернуто. Считаю, что ликвидация «Главтюменьгеологии» нанесла сильнейший удар по освоению природных ресурсов. Это была мощная организация. В ней работало до 90 тысяч человек. Опорные базы геологов были повсюду по Западной Сибири. Это все надо создавать заново.
Но даже если сейчас бросить огромные средства на геологоразведку – сразу отдачи не будет. Например, скважину на 6 тысяч метров нужно бурить год. Между тем мало завезти в тундру станки и ткнуть буром в землю. Надо знать, где бурить. А для этого надо обладать геологическими знаниями. Однако ликвидировали не только «Главтюменьгеологию», но и Западно-Сибирский нефтегазовый геологоразведочный институт. Как определять без науки, где нужно бурить и какие можно ожидать результаты?
– Но ведь Газпром усердно ищет новых потребителей на востоке, в Китае, добивается контроля над газовыми сетями Европы. Значит, у него есть уверенность в неистощимости наших запасов? 
– Это только для неспециалистов. На экспорт они все больше гонят покупной газ из Средней Азии. А этот газ через некоторое время вполне может пойти мимо России, через Каспий в Европу. Сейчас заговорили о несметных богатствах Восточной Сибири. Я хорошо знаю эти места, ибо в зону ответственности «Главтюменьгазпрома» входили Кемеровская, Томская, Иркутская области и даже Якутия. Ничего путного там пока нет. Нефть и газ там есть. Но когда их начнут добывать промышленным способом – большой вопрос. Пока нефти там не хватит, чтобы просто заполнить трубу. 
Не нужно рассказывать сказки о несметных богатствах тех мест. Нужно взять официальный статистический сборник «Запасы полезных ископаемых СССР». там все давно детально расписано. Так вот – Иркутской области новым Кувейтом не стать. 
– А почему же правительство изо всех сил строит нефтепровод в Китай и обещает газ из Восточной Сибири Китаю? 
– В правительстве нет профессионалов. Назовите мне, кто там понимает в нефтегазодобыче? Акцент нужно делать не на Восточной, а на Западной Сибири. Именно здесь наши реальные богатства. Мы ведь освоили только верхние горизонты. И вообще нужно менять энергетическую стратегию страны. В прошлом основным средством отопления и выработки электроэнергии был уголь. Потом пошел перекос в сторону газа. Надо возвращаться к углю. Ведь его запасов у нас – лет на 500–600. Да, уголь экологически менее чистая энергия. Но надо позаботиться об очистных сооружениях. А вообще, на мой взгляд, будущее за атомной энергетикой.
– Как вы оцениваете квалификацию нынешних «топ-менеджеров»?
– О чем говорить, если в правительстве за геологию отвечает человек, не имеющий должного образования! В руководстве Газпрома почти не осталось производственников, профессионалов-газовщиков. Все больше специалисты по «денежным потокам». А ведь газовщики – это особая категория. Добыча газа опаснее, чем добыча нефти. Газ более взрывоопасный. Если фонтан газа загорится, тушить его приходится годами. 
Потеря кадров – очень серьезная проблема. Наше поколение уходит, архивы уничтожены, опыт утрачивается. Но такое ощущение, что специалисты им и не особенно нужны. В Газпроме равнодушны к нашему опыту. Когда я был председателем Комиссии Госплана по развитию Западной Сибири, на нас работало полтора десятка министерств, три десятка крупных главков, мощные строительные организации Москвы и Ленинграда. Всю эту колоссальную программу нужно было координировать, контролировать. И мы справлялись.
Сейчас Газпром, по-моему, намерен наступить на те же грабли, что и «нефтянка». Для повышения прибыли они занимаются «реструктуризацией»: отказываются от вспомогательных подразделений: например, транспортных и снабженческих. На самом деле это создает огромные неудобства для людей и ведет к повышению расходов. 
Осуществляется тупиковая стратегия освоения Севера вахтовым методом. Мы создавали города: крупные, с добротным жильем и всеми удобствами для людей – Надым, Уренгой. Вводили до 3 миллионов кв. метров жилья в год. Это на три миллиона населения области. Сейчас создают вахтовые поселки нефтяников, газовиков. Но людям все равно нужно готовить пищу, стирать, оказывать медицинскую помощь. И вахтовые базы постепенно превращаются в нормальные поселки, где живут семьи, учатся дети. 
Убежден, что человек должен жить там, где он работает. Никуда от этого не денешься. К советскому опыту неизбежно придется возвращаться.

Беседу вел 
Вячеслав ТЕТЁКИН