Миф о том, что Сталин не разрешил приводить войска в боевую готовность.
Полностью этот миф звучит так: Трагедия 22 июня 1941 года произошла потому, что Сталин не разрешал приводить войска в боевую готовность, вследствие чего нападение и оказалось не только внезапным, но и привело к катастрофическим последствиям.
Во всей мифологии о причинах трагедии 22 июня 1941 г. этот самый подлый, самый омерзительный, самый гнусный миф. Это своего рода «квинтэссенция» всей мифологии о причинах трагедии 22 июня 1941 г. Это своего рода вершина партийно-генеральско-маршальской запредельной подлости, которой они умудрились достичь со времен гнусного шабаша недобитых троцкистов и прочих предателей, более известного под названием ХХ съезда КПСС. Инициаторами этой подлости были Хрущев и Жуков. Из секретного письма Г.К. Жукова от 19 мая 1956 г. на имя главного подлеца того времени - Н.С. Хрущева: «Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз, наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность, к моменту удара противника не были развернуты, и им не ставилась задача быть готовыми отразить готовящийся удар противника, чтобы, как говорил Сталин, “не спровоцировать немцев на войну”»!? Каково, а?! Кстати говоря, обратите внимание на то, где по сию пору хранится это письмо - АПРФ (ранее «Особая папка» Политбюро) Ф. 2. Оп. 1. Д. 188. Л. 4-30!..
Каков бы ни был образ Георгия Константиновича Жукова в массовом общественном сознании, но даже ему прощать такое категорически нельзя! Даже спустя более полувека! А потому обратимся к подлинным фактам Истории.
Прежде всего, поскольку момент приведения войск в боевую готовность напрямую связан с эффективностью разведки, сразу же еще раз подчеркнем, что грешить на нее нет ни малейшего основания. Благодаря потрясающему героизму, мужеству и высочайшему профессионализму советских разведчиков высшее военное командование СССР, прежде всего нарком обороны, Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба РККА, генерал армии Г.К. Жуков, прекрасно знали практически все, что касалось плана «Барбаросса». В том числе и дату нападения, и время начала выдвижения войск вермахта на исходные для нападения позиции. Не говоря уже о том, какие группировки и на каком направлении будут наносить удар. Выше об этом уже много говорилось. Если исходить из рассекреченных и уже опубликованных на сегодня данных обеих разведслужб о подготовке гитлеровской Германии к войне, то едва ли найдется какой-либо аспект этой подготовки, который не был бы известен им, а, следовательно, и высшему военному командованию СССР. В первую очередь, естественно, наркому обороны, Маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко и начальнику Генерального штаба РККА, генералу армии Г.К. Жукову. Именно поэтому-то «ни в стратегическом, ни в тактическом плане нападение фашистской Германии на Советский Союз не было внезапным»! Таково категорическое мнение многолетнего начальника ГРУ, генерала армии П.И. Ивашутина.
Нет оснований грешить и на Сталина - с его стороны не было ни просчетов, ни ошибок, ни недооценок сложившейся накануне войны ситуации и намерений Гитлера. Говорю об этом ответственно, опираясь на громаднейшее количество документальных данных и письменно зафиксированных свидетельств. Большая часть данных была приведена выше.
Ни малейшего основания нет и для того, чтобы хоть как-то учитывать и проанализированные выше мифы. В том числе и о невесть откуда взявшейся «Операции “Гроза”». Какой смысл имело это слово в советском военном планировании того времени - выше уже говорилось. Таким образом, любая из циркулирующих в течение послевоенного периода версий о причинах трагедии 22 июня 1941 г. - не только беспочвенна, но и является мифом.
Тем не менее упомянутый в названии миф устойчиво существует до сих пор. Он был порожден тем обстоятельством, что в своей знаменитой речи 3 июля 1941 г. Сталин по политическим соображениям глобального порядка употребил слова «неожиданно» и «вероломно» применительно к факту нападения нацистской Германии на Советский Союз. Впоследствии подлейший враг Советского Союза и России Никита Хрущев и его присные, в том числе и лично маршал Советского Союза Г.К. Жуков, использовали данное обстоятельство для гнусной клеветы на Сталина, но обеления самих себя. Причем сделали это, как и всегда, с бессовестным передергиванием фактов. В своей знаменитой речи от 3 июля 1941 г. Сталин не произносил слова «внезапно». В его речи использованы только слова «вероломно» и «неожиданно». Термином же «внезапно» впервые стал оперировать подлец Хрущев еще на ХХ съезде КПСС. Оба «стратега» - Хрущев и Жуков - не смогли даже точно процитировать простые слова Сталина! Какое же после этого доверие может быть их «воспоминаниям и размышлениям»?!
* * *
Любопытна в этой связи позиция В.М.Молотова. Очень многие общавшиеся с ним люди десятки раз задавали ему один и тот же вопрос: ну как же могло случиться, что произошло внезапное нападение?! Знаете, что отвечал Молотов?! Всегда с ироничной усмешкой «полудержавный властелин» ответствовал: «А мы никогда и не говорили о внезапности. Ни Сталин, ни я!» И тут же назидательно, но с некоторой досадой на вопрошающего, добавлял: «В большой политике внезапностей не бывает. Бывают только неожиданности. А внезапность в политике отличается от неожиданности, как обнаруженная давняя болезнь от мимолетного укуса комара или даже осы. Болезнь ведь не наступает внезапно, а прорастает постепенно, как семя…» Вот так он отвечал, например, на вопросы известного писателя И.Ф. Стаднюка еще в июле 1981 г. Если внимательно вдуматься в то, что отвечал Молотов, то нетрудно заметить, что он был абсолютно прав. В большой политике внезапностей действительно не бывает. И Сталин, и Молотов прекрасно знали, что Гитлер был приведен к власти как фактор войны против СССР. Знали еще с 30 января 1933 г., когда коричневого шакала назначили рейхсканцлером. И какая же после это может быть внезапность?! Иное дело, что окончательное политическое решение о нападении на СССР Гитлер действительно принял неожиданно, хотя со стороны СССР никаких поводов для этого не было. Более того. Москва постоянно предлагала Берлину сесть за стол переговоров и урегулировать все спорные вопросы, если таковые имеются. Неожиданность этого решения проистекала из тайной договоренности с Англией о том, что второй фронт не будет открыт до 1944 г. Однако благодаря разведке они и это знали. Потому и стали заранее приводить войска в боевую готовность, в чем еще убедимся. Иное же дело политическое объяснение для всего мира и особенно для советского народа. Здесь выбранные ими термины были более чем уместны. Потому что вслух говорить о том, что они заранее знали о нападении, было нельзя. Это был бы политически неверный ход. Он был бы тем более неверным ходом, если учесть, что к 3 июля Сталин уяснил себе, что, образно говоря, генералитет вдребезги прос…л пограничные сражения. Соответственно, таким объяснением Сталин попросту прикрыл генералитет, так как еще надо было воевать. Самому ему всех перестрелять было не с руки. Надо было следствие проводить, а на это времени не было. Надо было отбивать бешеные атаки гитлеровцев, переводить страну на военные рельсы. И в то же время, если сказать народу правду уже тогда - вот тогда-то неминуемо произошла бы сверхкрутая расправа с генералами, наподобие той, что имела место 1917 г., когда озверевшие солдаты поднимали на штыки любого попавшегося генерала или офицера. Да и государство бы не устояло в случае, если многомиллионные массы вооруженных солдат, озверев на бездарное командование, стали бы учинять самосуды над ним. И Сталину, к слову сказать, тоже не поздоровилось бы… И это еще мягко сказано. Но Сталин выбрал главное - ведь на кону стояла судьба не только государства, но и его многочисленных народов. На кону стояла судьба России. И какое значение в такой ситуации имеет личная судьба?! Надо было спасать Родину и народ. Потому и были использованы такие термины. Так что генералы должны были кланяться в ноги Сталину, что он их прикрыл тогда. Но поскольку они у нас шибко «умные», то виноватым за их «кордебалет» в виде бездарно проигранных пограничных сражений по причине «внезапности» нападения стал Сталин. Да и как ему было не стать виноватым после смерти?! Это испокон веку гнусная «традиция» на Руси - всю ответственность валить на усопшего (убитого). Ведь мертвые сраму не имут! Правда, во главе с Хрущевым генералы и тут натворили черт знает что - такого сраму приписали Сталину, что не приведи господь!.. Это и была их генеральская «благодарность». Уж так осрамились со своей клеветой на Сталина, что даже за океаном и то сообразили, что к чему. Правда, спустя почти семь десятилетий. Заокеанские ученые уже в наше время обратили внимание на то, что легенды о катастрофической «внезапности» зародились в командирской среде в первые недели войны и охотно распространялись самими военными для оправдания своих не слишком успешных боевых действий![1]
* * *
И Хрущев, и Жуков прекрасно знали, что Сталину не было никакой нужды, тем более задним числом, выдумывать тезис о внезапности нападения Германии для обеления себя и своих просчетов. Потому как кровавая трагедия 22 июня 1941 г. ни в малейшей степени не была связана с какой-либо внезапностью. Тем более по вине Сталина. Особенно в силу его якобы каких-то просчетов, ошибок, недооценок или переоценок сложившейся накануне войны ситуации и намерений Гитлера. Хотя бы, например, потому, что первая же строка инициированной и санкционированной лично Сталиным и собственноручно изложенной начальником Генерального штаба Г.К. Жуковым и наркомом обороны С.К. Тимошенко Директивы № 1 от 21 июня 1941 г. гласила: «1. В течение 22-23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев…»! В директиве для военных такой термин был уместен. Что, Жуков не знал, директиву какого содержания он собственноручно направил в войска?! Ведь сам же привел ее на одной из страниц своей книги «Воспоминания и размышления»!
А негодяй Хрущев, в свою очередь, что, не знал, что менее чем за месяц до нападения Германии, 24 мая 1941 г., на расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП(б), в котором участвовал высший командный состав РККА (в том числе и Жуков), а также сам Хрущев, Сталин прямо заявил: «Обстановка обостряется с каждым днем, и очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии».
Или что, оба наглых клеветника не знали, что О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ ГЕРМАНИИ В БЛИЖАЙШИЕ ДНИ БЕЗ ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ И О ПРИВЕДЕНИИ ВВЕРЕННЫХ ИМ ВОЙСК В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ КОМАНДУЮЩИЕ ПРИБАЛТИЙСКИМ, ЛЕНИНГРАДСКИМ, ЗАПАДНЫМ, КИЕВСКИМ И ОДЕССКИМ ВОЕННЫМИ ОКРУГАМИ, А ТАКЖЕ БАЛТИЙСКИМ, ЧЕРНОМОРСКИМ И СЕВЕРНЫМ ФЛОТАМИ С ПРЯМОЙ САНКЦИИ СТАЛИНА ОФИЦИАЛЬНО БЫЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ ТЕЛЕГРАММОЙ НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА РККА ГЕНЕРАЛА АРМИИ Г.К. ЖУКОВА ЕЩЕ 18 ИЮНЯ 1941 г., ТО ЕСТЬ ЗА 4 (ЧЕТЫРЕ) ДНЯ ДО АГРЕССИИ?! Эта директива прошла также и по партийной линии!
Более того. За период с 12 по 18 июня Генштаб с подачи Сталина дважды дал указание о приведении войск в боевую готовность! Директива не была выполнена, а за это персональную ответственность несут нарком обороны Тимошенко и начальник Генерального штаба Жуков!
Таким образом, говорить о внезапности нападения вообще нет решительно никаких оснований. В какой бы то ни было трактовке военного аспекта внезапности. Особенно в незаслуженно и клеветнически обвиняющей Сталина трактовке маршала Жукова или подлеца Хрущева. Потому как «внезапности нападения в обычном понимании не было, - отмечает в своей книге “Провокации против России” генерал Н.Ф. Червов, - и формулировка Жукова была придумана в свое время для того, чтобы взвалить вину за поражение в начале войны на Сталина и оправдать просчеты высшего военного командования в этот период»[2]. Но это еще далеко не все.
Еще при жизни Сталина и по его приказу в конце 40‑х - начале 50‑х гг. под руководством начальника Военно-научного Управления Генерального штаба генерал-полковника А.П. Покровского велась тщательная работа по обобщению опыта сосредоточения и развертывания войск западных приграничных округов по плану прикрытия государственной границы 1941 г. накануне Великой Отечественной войны. Под этим прикрытием продолжалось тщательное расследование причин невероятной трагедии 22 июня, которое в глубокой тайне было инициировано Сталиным еще в начале войны. С этой целью участникам тех событий, занимавшим в начальный период войны различные командные должности в войсках западных приграничных округов, были заданы пять вопросов:
1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?
5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?
Вы только вдумайтесь в суть поставленных вопросов! Ведь они же однозначно свидетельствуют о том, что Сталин всерьез и не без оснований подозревал предательство части генералитета, в том числе и в вопросе о приведении войск в боевую готовность, что и привело к невиданной трагедии, ценой которой стала гибель 27 миллионов граждан Советского Союза! Ведь Сталин знал об истинном масштабе общих демографических потерь Советского Союза в войне. Он сам после войны все время горько сожалел, что война выбила около 30 млн человек советских граждан. Жаль только, что сам публично не озвучил эту цифру, чтобы в дальнейшем не было спекуляций. Правда, по политическим соображениям сразу после войны этого, очевидно, не стоило делать. О материальном ущербе уж и не говорю, ибо даже астрономические его цифры ничто в сравнении с человеческими жизнями!
В те годы опрос являлся секретным мероприятием. Прошло время, наступило, казалось бы, время гласности. Честные историки в погонах решили обратиться к материалам этого опроса. И вот знаменитый и авторитетнейший «Военно-исторический журнал», начиная с № 3 1989 г., стал печатать ответы советских генералов на указанные выше вопросы, поочередно посвящая одну статью в номере ответу на один вопрос. Удалось опубликовать ответы генералов только на два первых вопроса, потому как едва только очередь дошла до ответов на вопрос «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность?», безо всяких объяснений публикация была прекращена. А главному редактору ВИЖ так дали по шапке и по рукам, что не приведи Господь…
Однако и того, что успели опубликовать, оказалось вполне достаточно, чтобы вбить хороший-прехороший осиновый кол в донельзя лживые байки Хрущева, Жукова и иже с ними лгунов о том, что-де накануне войны Сталин не разрешал привести войска в боевую готовность. Потому что все те, чьи ответы были приведены в первых публикациях, оперировали датами в диапазоне от 13-14 до 24.00 21 июня. Причем некоторые из них прямо указали, что получили приказы о приведении войск в боевую готовность лично от Жукова, в том числе как устно, так и письменно. Только в Западном округе, которым командовал предатель, но «невинная жертва сталинизма» приказ о приведении войск в боевую готовность не был отдан.
Чтобы не быть голословным, процитирую ответы некоторых генералов:
- «Генерал-полковник танковых войск П.П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО).
16 июня в 23 часа командование 12‑го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202‑й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности.
18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано.
16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3‑й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе».
- «Генерал-лейтенант П.П. Собенников (бывший командующий 8‑й армией)… Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11‑й стрелковый корпус генерал-майора М.С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора Г.А. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт.
К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня (значит, указанные в предыдущей фразе действия имели место 18 июня. - А.М.) я лично проверил ход выполнения приказа. Части 10, 90 и 125‑й стрелковых дивизий занимали траншеи и деревоземляные огневые точки, хотя многие сооружения не были еще окончательно готовы. Части 12‑го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии».
- «Генерал-майор И.И. Фадеев (бывший командир 10‑й стрелковой дивизии 8-й армии).
19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10‑го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом (то есть на рассвете 20 июня. - А.М.) командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений. В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные работы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности».
- «Генерал армии М.А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО).
13 или 14 июня я внес предложение вывести стрелковые дивизии на рубеж Владимир-Волынского укрепрайона, не имеющего в оборонительных сооружениях вооружения. Военный совет округа принял эти соображения и дал соответствующие указания командующему 5‑й армией. Однако на следующее утро (то есть максимум 15 июня. - А.М.) генерал-полковник М.П. Кирпонос (командующий КОВО. - А.М.) в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г.К. Жуков приказал выводить войска на рубеж УРа, соблюдая меры маскировки».
- «Генерал-майор П.И. Абрамидзе (бывший командир 72‑й горно-стрелковой дивизии 26‑й армии).
20 июня 1941 года я получил такую шифровку из Генерального штаба: “Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубежи подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года”. Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26‑й армией генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения».
Ну и как вам эти свидетельства отъявленного вранья Жукова, Хрущева и прочая?! Чего же тогда стоят сказки Жукова о том, как он и Тимошенко звонили Сталину и слезно просили разрешить привести войска в боевую готовность?! Ведь без санкции Сталина такие директивы не могли быть даны и изданы - он лично и жестко контролировал движение войск к линии госграницы! Уж с этим-то, надеюсь, никто спорить не будет? Да и генералы в своих послевоенных ответах на указанные вопросы не врали. Не те времена были, чтобы они брехали в письменной форме на вопросы, которые поставил лично Сталин, - даже если генералы и не знали этого точно, то, по крайней мере, прекрасно догадывались. Но, скорее всего, действительно прекрасно знали, кто автор этих вопросов.
И чего же тогда стоят все полувековые вопли о «нехорошем и упрямом» и якобы не разрешившем привести войска в боевую готовность Сталине?! Но вот что любопытно. Всякое упоминание, даже намеки на существование директивы от 18 июня 1941 г. исчезли. Без малого полвека назад исчезли. Поэтому установить ее номер, а также координаты хранения в архивах сейчас едва ли возможно. Как рассказывал автору глубоко уважаемый вице-президент Международной Ассоциации историков Второй мировой войны, председатель Национального Комитета историков Второй мировой и Великой Отечественной войн, доктор исторических наук, профессор Олег Александрович Ржешевский, в ответ на его просьбу помочь найти эту директиву в Архивном управлении Генерального штаба ему ответили, что такого документа просто нет. Архивисты генштаба не соврали. Ее действительно там нет. Но это и неудивительно. В бытность министром обороны Советского Союза Жуков почистил некоторые архивы. Кстати говоря, не только в военном ведомстве. Как рассказывали дочери маршала, где-то в середине 50‑х гг. председатель КГБ СССР генерал И. Серов, кстати, давний дружок Жукова, принес ему собранное органами госбезопасности досье с компроматом на маршала. И со словами «делай с этим, что хочешь» навсегда передал его Георгию Константиновичу… Но если такое проделал сам председатель КГБ, если сам Хрущев со дня убийства Сталина и вплоть до позорного изгнания со всех постов топил все печи Советского Союза компрометировавшими его и его прихлебателей архивными материалами, то что могло помешать тому же Жукову устроить аналогичную чистку архивов Генерального штаба и Министерства обороны?!
Но даже если и предположить чудо, то есть что каким-то образом директива от 18 июня 1941 г. сохранилась, то все равно ее не опубликуют! Потому что это будет полный крах на редкость подлого и гнусного мифа о том, что-де в трагедии 22 июня виноват лично Сталин, так как не разрешил привести войска в боевую готовность! Едва ли генералам и «демократам» захочется крушить такой удобный в своей неслыханной подлости миф! Ну да и Бог с ними! Все равно Всевышний всем воздаст по заслугам…
А наше дело свято помнить, что с Божией помощью Подлинная Правда все равно пробьет себе дорогу к свету! Ведь «Не в силе Бог - но в Правде»! Так оно и случилось: следы этой телеграммы остались, причем не только в письменном виде, но прежде всего там, где их менее всего жаждал бы увидеть маршал Жуков. Они остались в протоколах следствия и судебного разбирательства по делу арестованных вместе с Павловым Д.Г. командиров Западного особого военного округа, санкцию на арест и привлечение к суду которых утвердил лично Жуков. На 70‑м листе 4‑го тома следственного дела по их обвинению зафиксированы следующие слова начальника связи ЗАПОВО генерала Андрея Терентьевича Григорьева: «И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность». Телеграмма, значит, была - в этом смысле особое значение имеет бывшая должность Григорьева. Он был начальником связи ЗАПОВО, то есть телеграмма прошла через его руки! И на суде Григорьев подтвердил это следующими словами: «Все это верно»[3]. Выбить силой такие признания невозможно - документ есть документ, и это мгновенно тогда проверялось! Да и особисты тоже ведь не идиоты же были.
Но следы остались не только там. В изданной в 1965 г. «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945» на стр. 135 шестого тома содержится упоминание об этом же факте, то есть предупреждение действительно было! Более того, в мемуарах отдельных, явно не потерявших честь и совесть генералов и маршалов есть достаточно прозрачные намеки на эту телеграмму. В своей книге «Провокации против России» генерал Н.Ф. Червов указывает, что «на самом деле многие соединения и части приграничных военных округов и флотов по приказу командующих (с разрешения Генштаба)[4] в боевую готовность были приведены 18-20 июня, что подтверждают И. Баграмян, П. Полубояров, П. Пуркаев, А. Головко, другие высокие военные руководители войск военных округов и флотов, а также рассекреченные документы»! Таким образом, очевидно, что Предупреждение о необходимости привести войска в боевую готовность действительно было! За четыре дня!
Каким же образом этому наиважнейшему факту, в корне переворачивающему все не столько сложившиеся, сколько откровенно насильственно вдолбленные в массовое сознание за последние полвека представления о деятельности Сталина и Генштаба непосредственно накануне агрессии, удалось столь «неприметно ловко» на целые десятилетия напрочь выскользнуть из поля зрения не только многочисленных исследователей, но даже самого Жукова?! Ведь в его мемуарах - ни звука об этой директивной телеграмме! Впрочем, как видите, современный уровень знаний позволяет обойтись и без риторики. Куда важней, что, слава богу, этот факт вообще не канул в Лету бесследно!
Более того. В сущности-то предупреждение началось еще 12-16 июня. Хотя по очень уместному в данном случае счету, подлинный отсчет предупреждениям следует вести от упоминавшегося выступления Сталина на расширенном заседании Политбюро 24 мая 1941 г. Ведь Жуков там присутствовал и знал об этом! 12 июня была дана директива о необходимости - в целях повышения боевой готовности - выведения дивизий из глубины приграничных округов в сторону границы. А 16 июня пограничные отряды в западных округах получили письменное указание о том, что с возникновением военных действий они должны перейти в подчинение полевого командования Красной Армии. Не надо быть специалистом в сфере военного управления, чтобы уразуметь совершенно простую и очевидную истину: подобный приказ мог быть отдан только на основе прямой договоренности между командованием погранвойск СССР, руководством НКВД СССР и руководством Наркомата обороны и Генштаба, и только при наличии прямой санкции Сталина! Погранвойска подчинялись Берия, и просто так он их никогда бы не отдал, не будь на то прямого указания Сталина! Тем более не надо быть военным стратегом, чтобы уразуметь ту элементарную истину, что погранвойска могут перейти в подчинение полевого армейского командования только в одном-единственном случае - в оборонительных боях и сражениях! Такова природа погранвойск - природа защитников рубежей Отечества!
Но главное, конечно же, в том, что в промежутке с 12 по 18 июня высшее руководство СССР не занималось тем, что, как впоследствии писал маршал, советовало Жукову и Тимошенко почитывать газетки, а действительно принимало реальные решения о переводе войск в состояние боевой готовности. Причем на основе результатов жестко проведенной совместными усилиями Сталина, Берия, Захарова и пограничников проверки всей разведывательной информации. Более того, некоторые командующие, как, например, командующий Киевским особым военным округом генерал Кирпонос М.П., были предупреждены еще и лично наркомом обороны маршалом Тимошенко С.К. 19 июня 1941 г.! За 3 (три) дня до агрессии - вторично! Кирпоносу одновременно был передан приказ о выводе в этой связи управления округа в полевые условия - в Тернополь. В телеграмме Жукова от 19 июня командующему КОВО Кирпоносу говорилось: «Народный комиссар обороны приказал: к 22.06.1941 г. управлению выйти в Тернополь, оставив в Киеве подчиненное вам управление округа… Выделение и переброску управления фронта сохранить в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа». К 19 июня аналогичные указания, то есть к 22 июня вывести фронтовые (армейские) управления на полевые пункты, получили и военные советы других западных приграничных округов.
Естественно, что о принятых в связи с директивной телеграммой Генштаба от 18 июня мерах округа отчитались. Вот, например, какие меры были приняты штабом Прибалтийского особого военного округа: ...
Здесь вот что необходимо отметить. Если исходить из содержания конфиденциального личного дневника Семена Михайловича Буденного, о котором стало известно лишь в 2004 г., то Тимошенко, Жуков и Буденный были вызваны к Сталину в 12.00 21 июня. Сталин объявил им о нападении Германии 22 июня на рассвете. Затем потребовал от них высказать свое мнение о необходимых мерах и что они планируют сделать. Оба крутолобых и крутозвездных бодренько гаркнули, что-де они устроят кровавую баню вермахту прямо на границе, а затем, «гремя огнем, сверкая блеском стали», понесутся за бугор наказывать супостатов!? Сталин категорически с ними не согласился. Кстати, оцените тут же всю фальшь всевозможных мифов о том, что-де Сталин сам собирался напасть на Германию. Если бы собирался, то, по меньшей мере, согласился бы со стратегическим бредом крутолобых и крутозвездных. Ан нет, категорически не согласился. Затем высказался С.М. Буденный, предложения которого свелись к следующему:
1. Немедленно привести всю авиацию западных военных округов в полную боевую готовность.
2. Немедленно приказать командующим этих округов вывести подчиненные им войска в укрепрайоны и занять их в оборонительных целях. Кроме того, занять также иные определенные им оборонительные рубежи.
3. Объявить мобилизацию в этих округах.
Вот с мнением Буденного Сталин согласился, хотя и отнес мобилизацию на более поздний срок. Дело в том, что по тогдашним военным понятиям объявление мобилизации, пускай даже и частичной, в отдельных округах означало бы войну - войну, которую формально объявляет СССР! Сталин же категорически не желал давать кому бы то ни было хоть малейший повод обвинить СССР в каких бы то ни было агрессивных намерениях или действиях. К тому же в тех округах было сосредоточено достаточное количество войск, чтобы не объявлять мобилизацию до начала нападения. Их было вполне достаточно, чтобы под их же прикрытием быстро провести мобилизацию уже после нападения, т.е. как адекватную меру в ответ на агрессию.
Текст знаменитой Директивы № 1 от 21 июня 1941 г. в точности воспроизвел одобренные Сталиным рекомендации Буденного:
ДИРЕКТИВА №1
ВОЕННЫМ СОВЕТАМ ЗАПАДНЫХ ПРИГРАНИЧНЫХ ОКРУГОВ О ВОЗМОЖНОМ НАПАДЕНИИ НЕМЦЕВ 22-23.6.41 И МЕРОПРИЯТИЯХ ПО ПРИВЕДЕНИЮ ВОЙСК В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ С ОГРАНИЧЕНИЯМИ, МАСКИРОВКЕ ВОЙСК, ГОТОВНОСТИ ПВО
Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗАПОВО, КОВО, ОдВО
Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота
1) В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗАПОВО, КОВО, ОдВО, нападение немцев может начаться с провокационных действий.
2) Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
3) Приказываю:
а) В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе.
б) Перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать.
в) Все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно.
г) Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.
д) Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
ТИМОШЕНКО ЖУКОВ 21.6.41[6]
Судя по документам, а также словам Н.Г. Кузнецова, который к полуночи по вызову прибыл к Тимошенко, Жуков и Тимошенко почему-то проваландались с этой директивой до ночи - она ушла в войска только в 00.30 22 июня! Два высших военных руководителя в течение как минимум 7 (семи!) часов почему-то не могли «родить» директиву № 1 объемом всего-то в полстраницы! А если исходить из содержания дневника С.М. Буденного, то и вовсе выходит, что с 12.00 21 июня до 00.30 22 июня!
В результате единственные войска, которые действительно были приведены в полную боевую готовность, - это подчинявшиеся Берия пограничные и внутренние войска. Там она была объявлена уже в 21.30 21 июня, то есть за 6 часов до начала агрессии! Одновременно полная боевая готовность была объявлена во всех органах НКВД и НКГБ.
Подчеркиваю, что после принятия принципиального решения Генштаб с наркоматом обороны только в 00.30 мин. 22 июня отправили Директиву № 1 в округа. Вполне понятно, что ее расшифровку в округах осуществляли уже под варварские бомбардировки гитлеровцев… «Боевые порядки» мирно спавших, в том числе и после культмероприятий, за четыре же дня до агрессии по личному указанию Сталина предупрежденных войск первого оперативного эшелона Первого стратегического эшелона в мгновение ока были смяты, раздавлены и уничтожены. Произошло то, что в этих условиях и должно было произойти!..
А после убийства Сталина Жуков на пару с Хрущевым родил миф о том, что-де Иосиф Виссарионович не разрешал приводить войска в боевую готовность?! Только вот позабыл он одну малюсенькую деталь. Ведь в вышедшей из-под его пера Директиве № 1 - напоминаю, что в действительности-то ее авторство принадлежит Буденному с одобрения Сталина - было указано: «Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников».
На этот нюанс десятилетиями никто не обращал внимания. К сожалению, и автор тоже. На смысл этой малюсенькой, но, как оказалось, имеющей колоссальнейшее значение детали внимание обратил бывший офицер российской армии и вдумчивый читатель из Пензы - Олег Юрьевич Козинкин. Согласно его сугубо профессиональному разъяснению, которое он проверил также и с помощью своего друга - начальника кафедры тактики одного из военных училищ, - «быть в полной боевой готовности» в такой директиве означает, что приказ о приведении войск в полную боевую готовность был отдан ранее!!! А ведь верно же! В том числе и поэтому в 13.00 по московскому времени 22 июня Сталин «врезал» Тимошенко и Жукову следующими словами: «Вы прикрываетесь внезапностью. Имейте в виду - немцы внезапностью рассчитывают вызвать панику в частях нашей армии». Произнести же такие обвиняющие слова «Вы прикрываетесь внезапностью!» Сталин мог только в одном случае - в случае, если действительно войскам заблаговременно был дан приказ быть в полной боевой готовности. И он знал, что такой приказ он сам же лично и отдал! Так что «стратеги» получили «на орехи» вполне справедливо…
Вот так маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков и высек себя немилосердно за свою же ложь! А заодно и Хрущева и иже с ним! Жаль только, что не солеными розгами…
[1] Кстати говоря, в немалой, если не сказать в решающей, степени именно с этим обстоятельство были связаны репрессии против некоторых, особенно болтливых представителей генералитета в первые 12 месяцев войны.
[2] Червов Н.Ф. Провокации против России. М., 2003. С. 96-97.
[3] Федюнинский И.И. Поднятые по тревоге. М., 1960, с. 11-12. Неизвестная Россия, ХХ век. Кн. II. М., 1992, с. 106. История Великой Отечественной войны. М., 1965. Т. 6. С. 135.
[4] Только не с разрешения, а именно же по директиве Генштаба, санкционированной лично Сталиным.
[5] Кремлев С. Берия. Лучший менеджер ХХ века. М., 2008. С. 335.
