Цзы-лу спросил: «Вэйский правитель намеревается привлечь вас к управлению[государством]. Что вы сделаете прежде всего?» Учитель ответил: «Необходимо начать с исправления имён …Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться. Если дела не могут осуществляться то ритуал и музыка не процветают, наказания не проявляются надлежащим образом. Если наказания не применяются надлежащим образом, народ не знает, как себя вести. Поэтому благородный муж, давая имена, должен произносить их правильно, а то, что произносит, правильно осуществлять. В словах благородного мужа не может быть ничего неправильного». Конфуций, «Лунь юй», гл.13(3) «Цзы-лу».
Поводом к написанию данного текста послужил термин «советская империя», встречаемый чем дальше, тем чаще.
Ну что ж… Как говаривал известный герой известного фильма: пойдем простым логическим ходом, для чего определим некий «джентльменский набор» тех элементов, что империям присущи, в связи с чем, а также переходя от общего к частному получим, что империя, это:
- Веротерпимость. Данный тезис характерен для всех империй: в древнеперсидской державе Ахеменидов официальный зороастризм, которому покровительствовал сам Дарий I, никоим образом не препятствовал к примеру египтянам, входившим в состав древнеперсидской державы, отправлять культ Осириса или Амона-Ра. Римляне с их Луперкалиями тоже весьма терпимо относились к верованиям других народов, населявших империю, - даже проповедь христианского вероучения не вызывала у них на первых порах нареканий, ну а прямое заимствование римлянами греческой мифологии с ее культами богов-Олимпийцев, общеизвестно.
До начала гонений на первых христиан единственным, пожалуй, случаем проявления религиозной нетерпимости в Римской империи были притеснения иудеев, чьи монотеистические взгляды шли вразрез с римской традицией возвеличивания императоров, что выражалось в повсеместной установке их монументальных изображений, - бюстов и статуй, в чем иудеи усматривали идолопоклонство.
Если не считать гонений на исмаилитов (прежде всего его низаритской ветви, последователи которой более известны под именем «ассасины»), - что, к слову сказать, имело сугубо политическую, но никак не религиозную основу, веротерпимыми следует признать и монголов. К примеру на территории тех же южнорусских княжеств духовенство они не только не преследовали, - напротив, карали за хулу на священников и вообще на православие, при этом сами в массе своей придерживались тенгрианства и прочих традиционных верований.
Даже правоверные сунниты османы – и те находили в вопросах веры контакт хоть с христианами, хоть с иранскими огнепоклонниками, ибо сказано в Коране «да не будет принуждения в вере» (Коран, 2:256). Насильственное обращение в ислам в Османском империи присутствовало (как в случаях с теми же янычарами), но не было при этом явлением массовым.
Весьма терпимым в религиозном отношении была и позиция англичан по отношению к народам, населявшим Британскую колониальную империю: в той же Индии, к примеру, они никоим образом не препятствовали ни индусам ни мусульманам молиться и отправлять свои религиозные культы так, как они привыкли. Что касается религиозной подоплеки восстания сипаев, - ее следует признать следствием незнания колонизаторами основ как индуизма, так и ислама, но никак не связывать с ущемлением принципа свободы совести1.
Тем не менее, при всех приведенных доводах следует признать, что в основе терпимого отношения империй в конфессиональных вопросах лежит отнюдь не какое-то особое их расположение к вопросам культа, не забота о религиозных чувствах верующих, но только и исключительно голый прагматизм, основанный на стремлении противопоставления народов, населяющих империю (прежде всего – колонии), где конфессиональный признак играет не последнюю роль, что, в свою очередь, служит целям их разобщения.
- Преференции для титульной нации. И это наличествует в империях повсеместно, при этом стоит учесть, что преференции эти имеют завоеватели, составляющие, как правило, ее этническое ядро2: из представителей титульной нации (во всяком случае – на первых порах) комплектуется армия3 (в особенности высший командный состав), в собственно имперский период – гвардия4, они имеют существенные привилегии при занятии государственных должностей, при получении престижного образования, зачастую - существенные налоговые льготы (либо ее представители вовсе освобождены от налогообложения), из их числа формируется высший управленческий аппарат как в метрополии, так и на покоренных территориях. Повсюду находим мы тому подтверждения: в древнеперсидской державе представители покоренных народов хоть и имели собственных вождей, но высшая власть в сатрапии так или иначе принадлежала, как бы мы теперь сказали, «представителям федерального центра»5, особенности налоговой политики империи Ахеменидов были заложены ещё со времен Кира и Камбиза, - там каждая сатрапия ежегодно уплачивала два налога: один — золотом и серебром, другой — натурой. Благодаря первому в казначействе персидских царей накапливались громадные богатства в слитках, второй шёл на содержание царского двора, на жалованье сатрапам, должностным лицам, а также на содержание армии6, от уплаты податей и прочих налоговых платежей, как нетрудно догадаться, была освобождена лишь сама метрополия, ограничиваясь добровольными приношениями.
В Римских провинциях управленческий аппарат «из местных» тоже наличествовал (вроде печально-известного царя Ирода I в Иудее, получившего, к слову, иудейский престол по решению римского сената), тем не менее реальная власть в провинциях принадлежала римскому наместнику – магистрату, а в незначительных областях, относившимися к разряду императорских провинций (вроде Каппадокии или той же Иудеи) – прокуратору, но и тот и другой непременно относились к категории римских граждан, принадлежа как минимум к сословию всадников.
Сходная ситуация наблюдается и в Британской империи, где назначение губернатора (либо генерал-губернатора, не говоря уж о вице-королях Индии или Ирландии) являлось прерогативой британской Короны и производилось ею из числа представителей британской аристократии7.
- Divide et impera («разделяй и властвуй»), - как принцип государственной власти, при котором поддерживается и культивируется разжигание вражды между различными частями империи и народами, ее населяющими. Увы, и это повсеместно: от персов до колониальных империй, доживших до второй половины XX в. представители правящих верхов заставляли враждовать одно племя с другим, чтобы поддержать контроль над их территориями с минимальным числом имперских сил. В той же Британской империи Корона на протяжении столетий целенаправленно вбивала клин между католиками-ирландцами и протестантами-англичанами, а на территории Индии для этих же целей поддерживало и политическую раздробленность страны (более 600 феодальных княжеств), и почти полное отсутствие экономических связей между ними, и кастовую систему со всеми ее запретами и ограничениями, при всем при этом активно натравливая одно княжество на другое, что вполне вписывалось в вышеприведенный принцип.
- Наличие колоний и их целенаправленный грабеж. Проще говоря термин «империя» в любом случае предполагает наличие двух взаимосвязанных понятий, - метрополии и колоний, последние, впрочем, могут именоваться по-разному: сатрапии, доминионы, провинции и т.д. По линии противопоставления колонии-метрополия и проходит тот условный водораздел, что отличает империю от государств иных типов.
Колонии приобретаются империей главным образом посредствам завоеваний, что в случае успеха военной кампании и обеспечивает условия подчиненности колоний метрополиям. Подчиненность эта проявляется не только в административном, но и в материальном и в политическом планах: в колониях идет насаждение имперской администрации, происходит смена налоговой, судебной и финансовой системы, колонии являются источником дешевой (во многих случаях, - как к примеру в Римской империи, и вовсе даровой) рабочей силы, из колоний в метрополию вывозятся произведения искусства, ее природные богатства, прочие ценности. Следует ещё заметить, что грабеж предполагает не один лишь вывоз из колоний в метрополию всего и вся, но также (в особенности с нового и новейшего времени) создание в экономике таких правил игры, при которой национальные (традиционные) колониальные производства третируются и подавляются, в то время как для товаров, произведенных в метрополии, - напротив, открываются все двери. Итогом подобной политики становится превращение колоний в сырьевые придатки метрополий: «Ни одного гвоздя не позволим сделать в колониях» - так выразил эту идею в отношении североамериканских владений Великобритании лорд Чатам – тогдашний глава английского правительства. Принятие Акта о гербовом сборе, законы 1767 года (в числе которых были законы с говорящими названиями, вроде «Шляпного закона» - о запрете беспошлинного производства шляп), или печально-известный «Чайный закон» 1773 года, вызвавший бурю возмущения колонистов и вылившийся в итоге в т.н. «Бостонское чаепитие» - всё это отголоски подобного подхода.
Или британское владычество в Индии, описанию которого К.Маркс посвятил свою одноименную работу8, - материал, дающий возможность оценить деятельность английских колонизаторов в этом «любимом алмазе в короне Её Величества»: основной задачей в первые годы существования Ост-Индской компании, для выполнения которой она была создана, являлась доставка индийских промышленных товаров, текстиля и т. п., а также специй и других аналогичных товаров с Востока в Европу, где на них существовал большой спрос. С развитием в Англии техники промышленного производства там появился новый класс промышленных капиталистов, потребовавших изменения этой политики. Английский рынок должен был закрыться для индийских товаров, а индийский - открыться для английских готовых изделий. Английский парламент под влиянием этого нового класса начал проявлять большой интерес к Индии и к деятельности Ост-Индской компании. Прежде всего индийским товарам был закрыт доступ в Англию в законодательном порядке, и поскольку Ост-Индская компания имела монополию на экспорт из Индии, то это ограничение повлияло и на другие внешние рынки. За этим последовали энергичные попытки ограничить и задушить индийскую промышленность с помощью различных мероприятий и внутренних пошлин, которые препятствовали циркуляции индийских товаров даже внутри страны. Тем временем английские товары могли свободно ввозиться в Индию. Текстильное производство Индии пришло в полный упадок, что затронуло огромное количество ткачей и ремесленников. Этот процесс протекал быстро в Бенгалии и Бихаре, а в других областях развивался постепенно, по мере распространения английского владычества и постройки железных дорог. Он продолжался в течение всего девятнадцатого столетия, разрушая также и другие старые отрасли промышленности: судостроение, металлообработку, стеклодувную, бумажную промышленность и многие ремёсла. Итогом данной политики колонизаторов стало массовое обнищание местного населения, невероятных размеров безработица, как следствие – голод, болезни и высокая смертность9, о которой генерал-губернатор Индии лорд Бентинк докладывал в 1834 году: «Бедствию этому едва ли найдётся аналогия в истории торговли. Равнины Индии усеяны костями ткачей».
В результате подобной политики Индия была вынуждена перепрофилировать свою экономику, перейдя на производство экспортных тропических товаров - того же чая или кофе, требующих безумно большого количества живого труда по нищенским расценкам, таким образом Индия превратилась в аграрную колонию индустриальной Англии, поставлявшую сырьё и обеспечивавшую рынок сбыта для английских промышленных товаров. Действуя в Индии подобным образом, британские колонизаторы произвели тем самым «величайшую и, надо сказать правду, единственную социальную революцию, пережитую когда-либо Азией»10.
При подобном подходе стоит ли удивляться тому факту, что районы Индии, которые дольше всего находились под властью англичан, теперь самые бедные: Бенгалия, несомненно, была очень богатой и цветущей провинцией до прихода англичан. Возможно, существует много причин, объясняющих эти контрасты и особенности. Но нельзя закрывать глаза на тот факт, что Бенгалия, некогда столь богатая и цветущая, после 187 лет английского владычества, сопровождавшегося, как нас заверяют, энергичными попытками со стороны англичан улучшить условия жизни и научить народ искусству самоуправления, теперь представляет собой жалкую массу нищих, голодных и вымирающих людей.
Резюмируя сказанное по разделу, можно отметить, что метрополия высасывает из провинций все соки, дабы жиреть самой: природа империй такова, чтоб получать из колоний множество различных благ и богатств для себя, немало не заботясь при этом об интересах населения колоний. Для этих целей она (империя) не останавливается ни перед чем, - ее не страшат ни голод, ни высочайшая смертность, ни почти поголовная безграмотность и нищета народов, населяющих колонии, а для того, чтобы держать покоренное население в узде, используются все методы – от искусственного поддержания религиозных предрассудков и ксенофобии, до прямого военного диктата.
…а что у нас?
- Веротерпимость. Хотя формально гражданам СССР свобода совести и гарантировалась конституционно11, с веротерпимостью в имперском значении в Советском Союзе всегда были большие проблемы, уже хотя бы потому, что государственная религия как таковая в Стране Советов отсутствовала, напротив – провозглашались атеизм, диалектический материализм и материалистическая диалектика, а место религии в государстве занимала идеология. Причем лишь одна идеология имела право на жизнь - марксизм-ленинизм12, она же повсеместно и проповедовалась и культивировалась. Что касается собственно религии, то она и де-юре13 и де-факто была отделена от государства, а вот предусмотренный Конституцией СССР (1977 г.) запрет на возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями – чистая правда: за весь период существования СССР аналогов армянской трагедии в Турции (1915 г.) мы не найдём. Что до отношения верхов к вопросам культа и его отправления для членов партии, в особенности для руководителей хоть республиканского, хоть бы даже Гор-, Рай- и т.д. исполкомов, не говоря уж о руководителях партии и государства общесоюзного значения – представить, к примеру, секретаря какого-нибудь Обкома партии стоящим в храме и осеняющим себя крестным знамением, - простите, - моего воображения на это не хватает, да и сам подобный бедолага, будучи уличен в подобном действии, рисковал нарваться на оргвыводы, а то и с партбилетом расстаться. Объяснялось это весьма просто - общим отношением марксистско-ленинской идеологии к религии вообще, что было выражено ещё самим основателем советского государства в его знаменитом тезисе о религии как об опиуме народа.
- Преференции для титульной нации. В СССР не было совсем (если считать титульной нацией русских), что нашло даже свое конституционное закрепление14, кроме того и в ЦК КПСС, и в его Политбюро, и в Совмине СССР имелось большое, а в ЦК партий Союзных Республик – подавляющее, количество представителей этносов, не относящихся к «имперскому»: и азербайджанец Алиев (Гейдар Алиевич) и белорус Громыко (Андрей Андреевич) и армянин Микоян (Анастас Иванович) и грузин Георгадзе (Михаил Порфирьевич) не удивляли там никого. Даже представители нетитульной нации на высшем государственном посту Генсека ЦК (украинец Хрущев и грузин (осетин?) Сталин) – и те не вызывали у советского человека никакого шока, а засилье тех же украинцев в советской армии (в том числе на высших командных постах) и вовсе нашло беззлобный выход даже в фольклористике тех времен (прежде всего – анекдотах).
- «Разделяй и властвуй» тоже не есть примета советского периода. Напротив, - на примере СССР мы наблюдаем совершенно иную тенденцию, - тенденцию к объединению как на уровне государственного устройства (при сохранении широких прав Союзных Республик – формально каждая из них суверенное государство15 с правом свободного выхода из Союза16), так и на уровне межэтническом.
Первая тенденция проявила себя уже при образовании СССР: с начала 20-х годов XX в. проблема легитимирования новой власти единого государства оказалась решенной. Старая легитимность базировалась на традиционно имперском начале, скрепленном личностью императора как помазанника Божия. Новая легитимность была иной: идея империи, основанной на указанных принципах к тому времени никаких шансов на успех не имела, в особенности в условиях, когда право наций на самоопределение вплоть до полного отделения было провозглашено на самом высоком уровне. Нужен был новый подход, и он был найден, что весьма тонко почувствовал безымянный участник XI съезда РКП(б), чей возглас с места, зафиксированный протоколом работы съезда в ответ на жалобы украинского представителя возродить при создании нового государства прежнюю «единую и неделимую», звучал, как: «Единая и неделимая Партия!». Всё верно, - ведь при наличии партии, базирующейся на общих для всей организации идеологии и организационных принципах, способ объединения республик в историческом масштабе был относительно неважен, если конечно соблюдалось главное правило: существование однопартийной политической системы, при которой именно эта самая партия является ядром его политической системы, его руководящей и направляющей силой17.
Всё это понимал и Ленин, - вот почему он воспротивился сталинскому плану автономизации, предполагавшему формальное встраивание в состав РСФСР Украины, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджана. В итоге победы федералистов во главе с Лениным, была признана необходимость заключения договора об объединении РСФСР с образовавшейся закавказской федерацией – ЗСФСР, а также с УССР и БССР. Новое государство первоначально даже предполагалось назвать Союз Советских Республик Европы и Азии, указывая тем самым на возможность не только права государств на свободный выход из Союза, но и, при успехах социалистического строительства, на право вступления в него для других государств. Тем не менее 30.12.1922 г. новое государство получило всем хорошо знакомое название – СССР.
Вторая тенденция имеет отношение к вопросам межэтнического устройства советского государства: если империи традиционно занимаются противопоставлением одного этноса другим, выпячивая их различия с целью сыграть на межэтнических противоречиях, активно используя конструкцию «свой – чужой», а также претворяя в жизнь идею ксенофобии, в Советском Союзе все эти факторы тщательнейшим образом сглаживались и нивелировались, что нашло свое отражение в произнесенном Н.С. Хрущевым с трибуны XXII съезда КПСС (1961 г.) тезисе: «В СССР сложилась новая историческая общность людей разных национальностей, имеющих общие характерные черты – советский народ», впоследствии нашедшем отражение в Конституции СССР 1977 года: «Социальную основу СССР составляет нерушимый союз рабочих, крестьян и интеллигенции. Государство способствует усилению социальной однородности общества — стиранию классовых различий, существенных различии между городом и деревней, умственным и физическим трудом, всестороннему развитию и сближению всех наций и народностей СССР»18.
Не выдерживает критики и идея поддержания разобщенности государства с целью продвижения в «колонии» товаров, произведенных в «метрополии». Не выдерживает и потому, что на уровне Основного Закона советского государства данный принцип был закреплен совершенно иначе, - через указание на то, что экономика СССР составляет единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории страны19. Данная идея нашла свое отражение и в реальных делах: именно так, с целью создать экономическую связку между различными республиками, входящими в Союз, в Союзных Республиках сперва создавались новые производства, новые промышленные предприятия (к примеру – украинский металлургический гигант «Криврожсталь», украинский же ДнепроГЭС, или армянский ЕрАЗ) и даже целые отрасли, а впоследствии произведенные в одной части Союза изделия входили в состав готового продукта, произведенного в другой республике: именно таким путем электрические конденсаторы армянского производства попадали в электротехнические изделия, производимые на предприятии «ВЭФ» (Латвия) или на белорусский «Амфитон», и потому, что СССР жил преимущественно в условиях экономического автаркизма, где импорт проходил главным образом через взаимоотношения в рамках СЭВ, в связи с чем основное потребление на территории страны приходилось на товары собственно советского производства, т.е. и в Москве и в Ташкенте продавались главным образом одни и те же товары, являвшиеся плодом вышеуказанной общесоюзной интеграции, в связи с чем вести речь о сбыте в «колонии» товаров, произведенных в метрополии, попросту некорректно.
- Колонии и их ограбление. Тут сразу два вопроса: что считать колониями СССР и что понимать под их ограблением? Понимать ли под ними страны Восточной Европы, Центральной и Юго-Восточной Азии, Латинской Америки (Куба) или вообще - все страны социалистического лагеря, за исключением КНР и СФРЮ, или считая СССР продолжением Российской империи, рассматривать в качестве его колоний Союзные республики?
Оба варианта на поверку оказываются ущербными, ибо если оставить в стороне свидомитский тезис о том, что москали зъили наше сало, приходится признать, что Центр в эти самые «колонии» всё больше вкладывал, а не брал оттуда: ни для кого, в общем, не секрет, что и продовольственное снабжение и рынок промтоваров в национальных окраинах СССР были лучше, чем в РСФСР, а в страны Восточной Европы был проложен нефтепровод «Дружба», о котором ещё с момента его постройки в 60-е годы, ходила такая вот шутка, что-де название у того нефтепровода говорящее: мол отдаем мы братьям по соцлагерю ту нефть так, по дружбе, и улетает она от нас в трубу. А ещё был знаменитый магистральный экспортный газопровод «Уренгой-Помары-Ужгород», соединявший газовые месторождения севера Западной Сибири с конечными потребителями в Европе, и снабжавший (снабжающий до сих пор!) их ещё и газом.
Шутки шутками, но цена на ту нефть и на тот газ для братских социалистических стран (не говоря уж про Союзные республики, где цены на них не отличались от тех, что имели потребители в России) и в самом деле были плевыми, а вот оплата за их ширпотреб производилась Советским Союзом практически по мировым ценам. Да, в СССР с его массовым дефицитом всего и вся ценились польский трикотаж, чехословацкая посуда, или консервированные продукты производства ВНР, про табачные изделия болгарского производства я и вовсе деликатно промолчу, меж тем замечу, что в СССР продавались они повсеместно… все верно. Непонятно здесь другое: природные богатства, - невоспроизводимый, замечу, ресурс, с таким трудом добывавшиеся в нашей стране, передавались братьям по соцлагерю за копейки, а их товары приобретались Советским Союзом за реальные деньги. И кто здесь кого ограбил, где здесь колониальные отношения? Не следует забывать также об экономических взаимоотношениях стран, входящих в мировую систему социализма и являвшихся членами СЭВ, ведь деятельность этой организации имела ряд важных позитивных результатов: в странах, входящих в эту организацию, с помощью других членов СЭВ создавалась развитая индустрия, осуществлялось строительство, проводилось научно-техническое сотрудничество и т. д. СЭВ способствовал интеграции экономических систем стран-участников, их прогрессу в экономическом и техническом развитии. Через СЭВ координировалась клиринговая (бартерная) торговля между странами-участницами, проводилось согласование и взаимная привязка народнохозяйственных планов. На долю стран-членов СЭВ в 1975 приходилась треть мирового промышленного производства, хозяйственный потенциал этих государств вырос с 1949 в несколько раз, - и всё вот это - колониальные отношения?
Резюмируя сказанное по разделу, отмечу, что даже по набору формальных признаков считать СССР империей, нельзя, да и потом: наличие элементов формального сходства не передает сути явления, а значит, следуя завету Конфуция, в вопросе о «советской империи» пора менять имена. Давно пора, я так считаю, хоть бы даже с точки зрения Истины, пускай и в ее метафизическом значении.
***
1 Формальное начало восстания сипаев было спровоцировано оскорбление религиозных чувств восставших: новейшая винтовка Энфилда с капсюльным замком снабжалась патронами, обмотанными пропитанной салом бумагой. Во время зарядки обмотку патрона надлежало скусывать, в то время как в индуизме запрещено питаться мясом коров, а в исламе свинья — нечистое животное. Когда британцы осознали свою ошибку, было уже поздно. Хотя подразделения сипаев специально комплектовались по смешанному признаку, это не помешало сговору мусульман и индусов. 2 Имеются, впрочем, и исключения, к примеру монголы династии Юань в Китае, при которой даже высшие государственные должности порою замещались инородцами, - достаточно вспомнить киданина Елюй Чуцая, занимавшего таковые при Чингисхане и Угэдее. Ибо «можно завоевать государство, сидя в седле, но нельзя управлять государством из седла». 3 Исключением из данного правила следует признать турецких янычар, первоначально набираемых исключительно из числа немусульманских народов Османской империи в рамках т.н. девширме (налог кровью). 4 В монгольской империи личная гвардия монгольского хана (кешиктены) формировалась следующим образом: «К сему повелению следовал указ государя Чингис-хана относительно избрания и пополнения кешиктенов: "Объявляем во всеобщее сведение по всем тысячам о нижеследующем. При составлении для нас корпуса кешиктенов надлежит пополнять таковой сыновьями нойонов-темников, тысячников и сотников, а также сыновьями людей свободного состояния, достойных при этом состоять при нас как по своим способностям, так и по выдающейся физической силе и крепости». Сокровенное сказание монголов § 224. Привилегированное положение гвардии заключалось в том, что любой кешиктен был по рангу на одну ступень выше воина или командира того же чина из простых армейских частей. 5 После реформ Дария I в провинциях (сатрапиях) персидской державы был введен принцип разделения властей: во главе каждой сатрапии стоял начальник гражданского и финансового управления (сатрап), главной обязанностью которого было наблюдение за правильным поступлением податей и налогов и за возделыванием земли; царский секретарь, - через которого сатрап получал приказания царя; и командующий войсками, получавший приказания непосредственно от царя. Ежегодно и даже чаще страну объезжали особые инспекторы («глаза и уши царя»), ревизовавшие сатрапии с уполномочием вводить реформы и даже удалять сатрапов от должности. 6 Египет, например, поставлял хлеб, Киликия — лошадей, Мидия — лошадей, мулов и рогатый скот, Армения — жеребят, Эфиопия — чёрное дерево и слоновую кость. 7 Следует при этом отметить, что до подавления восстания сипаев в 1858 г., Индия управлялась силами Британской Ост-Индской торговой компании, после подавления этого восстания прямой административный контроль над Индией, в т.ч. назначение губернатора Индии, было передано от компании британскому монарху. 8 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 9, с.130-136. 9 Результатом принудительного прикрепления сотен тысяч бенгальских ремесленников к факториям Британской Ост-Индской торговой компании, обусловленного монополизацией ею внешней торговли Бенгалии, стал резкий рост налогового бремени, ставшего в свою очередь причиной страшного голода 1769-1770 гг., во время которого погибло от 7 до 10 миллионов бенгальцев. В 1780 -1790-х годах голод в Бенгалии повторился, погибло ещё несколько миллионов человек (Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г. 1979. История Индии. М.; Губер А., Хейфец А. 1961. Новая история стран зарубежного Востока. М.). 10 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 9, с. 135. 11 Конституция СССР (1977 г.), ст.52 12 Там же, ст.6 13 Там же, ст.52 14 Там же, ст.ст.34, 36 15 Там же, ст.76 16 Там же, ст.72 17 Там же, ст.6 18 Там же, ст.19 19 Там же, ст.16
