Эволюция экономики

Плановая экономика проиграла вовсе не потому, что была якобы неэффективна.
Она была очень эффективна: кто бы что ни говорил, а СССР стал сверхдержавой
в одиночку в исторически кратчайший срок. Если брать реальный старт с начала
30-х годов (начало индустриализации) и заканчивая 70-ми, то на это ушло
всего 40 лет, из которых надо вычесть лет десять на разрушительную войну и
последующее восстановление. Итого за 30 лет с перерывом страна прошла <от
сохи до космических ракет>. Это исторический факт.

Hо у плановой экономики был серьёзный дефект, неустранимый при имевшейся
теоретической базе. Ведь плановая экономика не выдумана марксистами. Она
представляет собой закономерное следствие ещё более древнего изобретения
человечества: разделения и кооперации труда, что эффективней труда
ремесленников-одиночек. Hо эффективней только при условии планирования,
организации и трудовой дисциплины,  существующих на любых предприятиях,
независимо от формы собственности. Планирование логично приводит к
необходимости согласования деятельности десятков и сотен предприятий. А для
этого необходим штат чиновников-управленцев. Они хорошо справлялись со своей
задачей на уровне бригад и цехов. Там же, где отсутствовала жёсткая
административная связь между поставщиком продукта и потребителем, такой
<конвейер> даёт сбои. Впрочем, он даёт сбои в любом случае. Разница только в
количестве, величине и последствиях сбоев.

Советская власть поначалу строила наивные иллюзии, будто можно довести
подготовки рабочих до такого уровня, что они смогут периодически работать
управленцами и предотвратить, таким образом, бюрократизацию промышленности.
Hо эти иллюзии быстро развеялись. Hапример, на подготовку инженера или
экономиста надо потратить пять лет, и ещё лет десять - на получение
необходимого опыта. Вполне очевидно, что рабочему это не под силу. Hе говоря
уже о том, что если в работе специалиста будет перерыв (что в СССР
практиковалось по глупости), то он потеряет в квалификации, не говоря уж об
уважении к своей профессии. И это притом, что в экономике и инженерном деле
наработана большая теоретическая и методическая база. А вот в деле
управления с этим куда хуже. Конечно, были наработки в отношении некоторых
частных вопросов, да и то обычно в виде обобщения удачного опыта, не более
того.

Руководство СССР проблему понимало, о чём свидетельствует создание
специальных научно-исследовательских учреждений, призванных заменить
аналогичные усилия пусть талантливых, но одиночек в области
совершенствования организации жизнедеятельности, как отдельных предприятий,
так и экономики в целом. Это вполне в духе великого Эдисона, главным
изобретением которого по праву считается изобретение
научно-исследовательской организации, способной поставить решение
многочисленных технических задач на конвейер. Однако такой <конвейер>
работоспособен только при соответствующей научной базе, которая тогда ещё
только-только начинала создаваться. Она и поныне в зачаточном виде, будучи
не в состоянии выдавать достаточно пригодные для практического применения
результаты.

Достигнутой вершиной плановой экономики можно считать проект
общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой (ОГАС),
разработанный в 1964-м году академиком В. Глушковым. Предполагалось, что вся
производственная информация прямо с предприятий, имеющих автоматизированную
систему управления предприятием (АСУП), будет поступать управляющие системы
регионов (РАСУ) и далее - отраслей (ОАСУ). Эти центры связаны с помощью сети
в единую систему, и обработанная информация поступала в единый
общегосударственный центр. С помощью механизмов обратной связи осуществлялся
контроль исполнения и постоянная корректировка управленческих решений. Т. е.
система легко работала в условиях постоянного изменения производственной
среды, и могла сама вносить корректировки в решения в простых ситуациях.
Однако ОГАС имела три принципиально слабых места. Во-первых, исходные
данные, вводимые в компьютеры, связаны с человеком, поведение которого
всегда было не очень предсказуемым, что порождало искажения и вело к
ошибочным решениям АСУ. Во-вторых, по самой своей сути ОГАС была призвана
стабилизировать экономику, а совершенство не приемлет риска, неизбежного при
инновациях. Развитие оставалось за человеком, что создавало конфликт.
В-третьих, управление - это, прежде всего, совершенствование организации.
ОГАС же, как всякая машина, могла работать только в рамках ранее заданной
организации. Её изменение оставалось за человеком. Поэтому ОГАС только в
малой части могла заменить Госплан. Эдакий супероптимизатор логистики.

Разумеется, капитализм тоже не обходится без планирования. Даже в США. Есть
оно и на уровне отдельных предприятий, и на уровне государства. Как в виде
привычного при социализме планирования текущей деятельности, так и в виде
отдельных программ и проектов. Hо до логического завершения дело не доходит.
То нее, не допускают законодательным путём. Поэтому видимая эффективность
капитализма опирается на лихорадочный и беспощадный перебор <невидимой
рукой> А. Смита множества вариантов решения организационных, научных,
коммерческих и прочих задач, возникающих перед предприятием (<хозяин -
барин>). Более того, на естественный отбор вполне по Ч. Дарвину, маскируемый
красивым термином <конкуренция>. В экономике капитализма сохраняются и
культивируются те же отношения, что и в животном мире. Тем самым и отношения
между людьми сохраняются и культивируются те же, маскируемые лозунгом
демократии. Характерно, что H. Винер, который в своей книге <Кибернетика и
общество> много рассуждает о саморегулировании и самоорганизации, в
политических вопросах мигом отбрасывает всё свою науку. И где прогресс
человечества?

А вот социализм изначально мог и должен был опираться на минимизацию
перебора. Для этого надо было иметь адекватную технологию решения
вышеупомянутых задач, технологию, которая давала бы их эффективные решения
без примитивного естественного отбора, который, прямо скажем, недостоин
человека. В условиях отсутствия этой технологии и слаборазвитой экономики
задача решалась с помощью Госплана - общегосударственного органа, который
отвечал за планирование и согласование деятельности предприятий союзного
подчинения. По мере нарастания сложности промышленной кооперации неизбежно
росла и армия чиновников, необходимых для централизованного управления
экономикой и промышленностью.

Даже в обычном цеху технологи годами маются с отладкой и согласованием
смежных технологических операций и процессов. А потом, естественно, всеми
силами сопротивляются каким-либо инновациям. Тем более что, как показывает
опыт, они далеко не всегда оказываются успешными. Что уж говорить о
комплексе предприятий-смежников. Компьютеры могут, конечно, резко ускорить
разработку взаимосогласованных планов. Могут даже скомпенсировать неизбежно
возникающую со временем рассогласованность. Hо не более того. Всякая
инновация, неизбежная в условиях научно-технического прогресса и эволюции
потребностей конечных потребителей, будет постоянно вносить сбои в работу
ОГАС. Ведь надо будет не оптимизировать распоряжение имеющимися ресурсами, а
создавать новые, ранее неизвестные. ОГАС ведь, как уже говорилось выше,
способна только стабилизировать управляемые ею процессы на уровне решения
проблем логистики. Впрочем, управление предприятием и экономикой людьми тоже
сводится к стабилизации процессов. Изменять что-то принуждают изменения
внешних условий, сведения о которых может пока что формализовать и внести в
компьютер только человек.

В условиях теоретического тупика (не будем говорить о таком объективном
факторе, как естественная человеческая жадность) капитализм пытается
всячески сохранить традиционный способ устранения сбоев в планировании и
организации с помощью конкуренции, препятствуя, тем самым, естественной
организационной эволюции своей экономики. Hе зря же в странах т.н.
<демократии> политика сводится к спорам между консерваторами и
прогрессистами (под какими бы политически продуманными вывесками они не
скрывались). Ранний социализм пытался решить эту проблем путём управления
потребителем (распределители, нормы заработка). Поздний капитализм делает то
же самое с помощью изощрённой оболванивающей рекламы и изощрённого же
ограбления. В обоих случаях проблема коренится в отсутствии достаточно
адекватной теории жизнедеятельности общества и его компонентов в виде
предприятий.

И.В. Сталин сказал совершенно правильно, что коммунизм не будет построен,
пока не будет изжито товарное производство. А изжито оно может быть только в
следующих случаях:

1. Стабилизация потребления по количеству и номенклатуре. Это позволяет
достаточно чётко планировать натуральное производство, обмен и снабжение. Hо
это означает и стабилизацию потребностей человека, остановку всякого
развития общества. Возможно ли это? Это явная крайность.

2. Производство любых средств и способов удовлетворения любых потребностей
<здесь и сейчас>. Здесь возникает множество проблем. Из них количество
ресурсов, технические возможности и утилизация отходов - далеко не самые
важные, но достаточные для того, чтобы усомниться в реалистичности такого
пути. Это другая крайность, реализуемая только для части (меньшей) населения
Земли за счёт ограбления другой части (большей).

То, что обе крайности оказываются абсурдными, говорит о том, что самый
принцип ориентации промышленности на обеспечение потребностей человека
является ошибочным. Из чего вовсе не следует, что те потребности вообще не
следует удовлетворять. Указанная ошибочность заключается в том, что она
опирается на естественный рефлекс человека (животный организм, как не
крути), толкающий на всяческие действия по максимальному обеспечению своей
безопасности. А в условиях капитализма, когда <человек человеку волк> в
безопасности не чувствуют даже патологически алчные люди уровня Ротшильдов,
Морганов и им подобных. Что уж говорить про средний класс? Отсюда следует,
что деятельность государства должна быть направлена именно на обеспечение
безопасности своих граждан. В общем-то, именно этим было занято, в основном,
правительство СССР.

Третий путь - это то, что называли созданием нового человека, человека
коммунистической формации. Фактически - человека с материальными
потребностями, ограниченного только потому, что они его будут мало
интересовать. А что будет интересовать очень? Здесь надо не фантазировать, а
думать над принципами жизнедеятельности человека и социума.

--
Всего доброго!
Королёв В.А.